Фото сесиль элюар: Дочь Гала — Сесиль Элюар

Дочь Гала — Сесиль Элюар

Как известно, Сальвадор Дали не оставил наследников. Свое искреннее и неизменное на протяжении всей жизни нежелание иметь детей он объяснял очень просто: великие люди всегда производят на свет
посредственных детей.

Иными словами, на детях гениев природа отдыхает.

Но это «гениев» — а Сальвадор Дали, как мы знаем, считал себя не каким-то там рядовым «гением» — он был «божественным
Дали», а «божественность», как всякому должно быть понятно, не в пример выше заурядной гениальности.

Совершенно очевидно, что именуя себя «Божественным» («El Divino») Дали намеренно приближал себя к аристократии, перед которой преклонялся всю взрослую жизнь — и не просто к аристократии, а к
самим королям — вспомните «Божественное право королей»!

И цели своей художник, надо сказать, достиг — он действительно находялся в замечательных отношениях с королем Испании хуаном-Карлосом первым и королевой Софией, и, не будем забывать, родившись в
семье нотариуса, человека незнатного происхождения, умер маркизом — этот титул даровал ему король сразу после смерти Гала, надеясь хоть как-то утешить художника.

Истоки своей персональной «божественности» Дали видел в том, что самим небом, или Богом, по собственым заверениям каталонца, ему была уготована роль спасителя современного искусства. 

Сесиль Элюар

Иными словами, со всех точек зрения «божественный», Дали ставил себя на порядки выше обыкновенных гениев и потому, следуя, собственной логике, ни единой секунды не сомневался в том, что на его
детях, если бы они, не дай Бог, появились,  природа «отдохнула» бы с особым цинизмом.

И потому, абсолютно убежденный в верности своей доктрины,  Дали предпочитал обходиться без них.

Тем более, что все обстоятельства этому только способствовали: вскоре после встречи с Дали Гала перенесла операцию на матке, после которой детей иметь уже не могла — и ситуация эта как нельзя
более устраивала обоих супругов.

Елена Дьяконова в юности

Да и сам Дали не блистал выдающейся потенцией, о чем неоднократно и почти с гордостью во всеуслышание заявлял — так что способночсть его к детопроизводству всегда была под сильным вопросом.  

Так или иначе, детей эпатажный каталонец не имел. Правда, совсем недавно одна интриганка из Фигераса, Пилар Абель
Мартинес, умудрилась поднять бучу на весь свет, претендуя на то, что она является незаконнорожденной дочерью великого сюрреалиста, и даже добилась, вопреки здравому смыслу,
эксгумации тела художника для ДНК-теста — однако, как и следовало ожидать, все ее притязания оказались беспочвенны.

Экспертиза наличие родственных связей между ней и Дали не подтвердила — так что Дали сохранил за собой статус не только самого скандального, но и самого бездетного творца 20-го века.

С Полем Элюаром

Иное дело — Гала. До того, как сделаться спутницей жизни и музой каталонского
художника, она более десяти лет прожила в замужестве с французским поэтом-сюрреалистом Полем Элюаром (наст. имя — Эжен Грендель), и, как известно, в браке этом родила своего единственного
ребенка, дочь по имени Сесиль.  

Все, что окружало эту удивительную женщину, уроженку Казани Елену Дьяконову, более известную, как Гала, вызывало и продолжает вызывать повышенный интерес у наших
туристов, и Сесиль, ее родная дочь — не исключение.  

Однако насколько публичными персонами были Сальвадор Дали, Гала или Поль Элюар, отец Сесиль — настолько сама она всю свою жизнь всячески сторонилась
известности.

Сесиль Элюар фактически не давала интервью, упоминания о ней в литературе очень немногочисленны, скупы по объему и редки.

Да, пока были живы ее отец и мать, она изредка и вскользь, лишь вынужденно и очень отраженно, как далекая тень своих знаменитых родителей, возникала на общественном небосклоне, но после смерти
Гала летом 1982-го года канула во тьму неизвестности окончательно. 

Не сомневаюсь, в последние лет двадцать или двадцать пять все, или почти все, были абсолютно убеждены, что Сесиль Элюар тихо и мирно скончалась и давно пребывает в ином, лучшем из миров — однако
на самом деле это совсем не соответствовало истине. 

«Пациент был скорее жив, чем мертв.» Рожденная в далеком 1918-ом, дочь Поля и Гала прожила, оказывается, очень долгую, длиною без малого в целый век, жизнь и умерла совсем недавно, 10 августа
2016 г. , в Париже. Этой статьей мы постараемся хоть немного нарушить информационный вакуум, окружавший и продолжающий окружать эту женщину — Сесиль Элюар. 

Итак, «дитя сюрреализма» — прозвище, данное ей, как нельзя более точно отражает атмосферу, в которой прошли детские годы Сесиль. Да, от самого рождения ее окружали выдающие художники, фотографы,
писатели и поэты, чьи имена золотыми буквами будут вписаны в историю авангардного искусства 20-го столетия — что, впрочем, в силу возраста она вряд ли могла оценить по достоинству. 

«Отец повсюду брал меня с собою и обожал показывать своим друзьям — что мне не очень-то нравилось. Все они казались мне слишком старыми, утомительными и скучными. Все, за исключением
Пикассо. Тот водил меня на боксерские матчи, и, кроме того, я была единственной, кому разрешилось приходить к нему в мастерскую на улице Грандс Августинс в Париже — без приглашения и когда
мне вздумается».

«Скучные» друзья Поля Элюара — Луис Буньюэль, Ман Рэй, Макс Эрнст, Марсель Дюшан, Луи Арагон, Рене Магритт, то есть люди, которые во многом определили развитие всего авангардного искусства 20-го
века — малышку Сесиль действительно обожали. Да и как могло быть иначе?

Так сложилось, она была первым ребенком, родившимся в этом славном сюрреалистическом братстве, с поистине революционным жаром ниспровергавшем все буржуазные ценности, в том числе и классический
институт семьи — однако бессильном, к счастью, вытравить из своих адептов обычные человеческие чувства: такие, например, как любовь к детям.

Рисунок СесильЭлюар (П. Пикассо)

Ман Рэй без конца фотографировал ее, Макс Эрнст и Пикассо с тем же увлечением рисовали Сесиль — более «звездное» детство, кажется, трудно себе и представить!
Впрочем, сама Сесиль относилась к этому совершенно спокойно — так уж получилось, да и выбора ей, в конце концов, никто не предоставил.

«Звездной» болезнью ни тогда, ни после Сесиль, к чести ее, совершенно не страдала. «Моя жизнь? Моя жизнь была самой что ни есть обычной. Вот только окружение
обычным назвать было нельзя, уж точно,» — любила уже в преклонные годы повторять она.  

Гораздо больше уже в детские годы Сесиль беспокоило то, чему впоследствии суждено было превратиться в главную трагедию ее жизни — полное отсутствие материнской
любви.  

Элюар и Гала познакомились в санатории в швейцарском местечке Клавадель, близ Давоса, где проходили курс лечения от туберкулеза. Им было «тридцать пять на двоих», как метко выразился в свое время
Борис Гребенщиков, и оба влюбились друг в друга без памяти.

Да и что может быть прекраснее первой любви? Как сказано в одном романе о Барселоне:

«…Эта самая «первая» — до бессонницы и удушья; до внутренних бессильных слез от неумения прокричать о ней так, чтобы тебя услышала та, единственная и
одна; до ежесекундной, ноющей сладко боли; до безумных и бесконечных качелей над пропастью: от полного неверия к робкой надежде и обратно — словом, самая обычная первая любовь сразила, словно
слепо павший из космоса метеорит, маленького Пуйджа в четырнадцать лет…» — но вернемся к Гала и Полю.

Гала и Поль в 1917

Чувства эти сохранились и после того, когда курс лечения завершился, и влюбленным пришлось расстаться: Поль Элюар вернулся в Париж, Гала — в Москву.  

Расстояние не охладило накал чувств, а разразившаяся вскоре Первая Мировая Война только, кажется, ускорила решение к которому неизбежно шли оба: в этой жизни им
суждено быть вместе. 

Так Гала, проехав на поездах половину континента, оказалась в Париже — призванный на военную службу Элюар не смог даже встретить ее, да и семья его поначалу приняла
«эту непонятную россиянку» холодно.

В феврале 1917-го они поженились, и беременная к тому времени Гала отправилась в Нормандию, где у родителей Элюара имелся дом — подальше от подвергавшегося регулярным бомбардировкам Парижа.

Гала с малюткой Сесиль

Именно там, 10 мая 1918-го г., и появилась на свет крошка Сесиль Элюар. Часть, в которой служил ее отец, была расквартирована тогда в Леоне, и горячо ждавший
рождения своего ребенка Поль не смог, к своему величайшему сожалению, присутствовать при ее рождении. 

Однако, узнав, что роды прошли успешно, он был на седьмом небе от счастья — он страстно хотел этого ребенка, и впоследствии отца и дочь связывали самые сильные
чувства.  

Чего, кстати, совершенно не скажешь о маме — Гала. Очевидно, роль матери не совсем входила в ее планы — вот почему на немногочисленных фотографиях той поры Гала
выглядит скорее озадаченной, удивленной и недовольной, чем счастливой.

Вскоре выяснилось, что материнский инстинкт вовсе не фигурирует в числе достоинств Гала, которая проявляла к Сесиль удивительное равнодушие.

Несомненно, она видела в дочери прямую угрозу тому свободному и богемному образу жизни, который был принят в творческой среде и к которому она быстро и охотно привыкла. 

Гала с дочерью Сесиль и свекровью

Как вспоминала Сесиль, одно время они жили в небольшой деревушке Обонь, неподалеку от Парижа, и каждый раз, когда Поль Элюар уезжал на очередное собрание кружка
сюрреалистов в столицу, Гала, вынужденная оставаться с дочерью дома, почти ненавидела ее за это.

«Поди погуляй в сад» — эту фразу в таких случаях Сесиль приходилось слышать от матери чаще всего. Гала была вне себя от досады — и чувства свои вымещала на дочери.
Где-то там сиял тысячами огней обольстительный Париж, и утонченные интеллектуалы, одним из которых был ее муж, жарко спорили о судьбах мирового искусства — а она, Гала, привыкшая блистать и
очаровывать — оказалась выброшенной на обочину этой яркой соблазнительной жизни. А все из-за нее — Сесиль!

И потому ребенок, инстинктивно тянувшийся к матери,  голосом, в котором Гала даже не пыталась скрыть злобу, отправлялся в пресловутый сад — куда угодно, только бы с глаз долой!

Этот «сад», где Сесиль вынужденно проводила долгие одинокие часы, она, в конце концов, просто возненавидела и запомнила на всю жизнь — он сделался для нее символом жестокой материнской нелюбви.

Поль, Гала и Сесиль Элюар

Кстати, именно в этом уютном домике в Обоне в течение года с четой Элюар и их дочерью проживал немецкий художник-сюрреалист Макс Эрнст, и с этим видным голубоглазым
арийцем (к тому же, весьма талантливым художником) у Гала закрутился бурный, я бы сказал, испепеляющий роман — с которым Полю, дадаисту и сюрреалисту, активному стороннику свободной любви,
оставалось только смириться.

«Шведская семья», «хозяйство на троих» — назвать такого рода отношения можно как угодно, но их сомнительной сути это не
меняет.

Гала и Макс Эрнст

Художник-гость, к которому Гала испытывала все большую страсть, расписал в доме фресками все стены и, в конце концов, выжил оттуда хозяина-поэта.

В отчаянии, наевшийся сверх меры пресловутой «свободной любви» Поль пытался сбежать от жены и друга, с которым приходилось делить жену, в Азию — однако из бегства
этого ничего не вышло.

К тому времени Гала сделалась его абсолютным наваждением, от которого он так и не смог избавиться до конца своих
дней. Способствовали ли эти «африканские страсти» безоблачному детскому счастью Сесиль? Нет, и еще раз нет.

Впрочем, худшее еще ждало девочку впереди. В 1929-ом Гала и Дали впервые увидели друг друга — и после первой встречи уже не расставались.

Поль и Сесиль — любящие отец и дочь

До того у Сесиль все-таки была какая-никакая, пусть и не особенно любившая ее, мать. В новой жизни Гала места для Сесиль попросту не нашлось.

Конечно же, нужно принять во внимание крайне сложные финансовые обстоятельства, сопровождавшие начало совместной жизни Дали и Гала
(был период, когда у них было ни гроша, равно как не имелось и крыши над головой), однако это не отменяет непреложного и жестокого факта: Гала, уйдя к новому спутнику жизни, решительно и даже,
создается впечатление, с видимым облегчением навсегда вычеркнула родную дочь из жизни.

Не раз и не два я уже высказывал эту мысль, повторю ее и сейчас: совершенно очевидно, что отмеренных Гала Всевышним запасов душевного тепла хватало лишь на одного человека одновременно — и таким
человеком сделался для нее 25-летний каталонский художник.

Точно такая же особенность была, кстати, присуща и самому Сальвадору Дали, и в этом он и Гала были похожи, как самые настоящие близнецы.

Что до Поля Элюара — впавший в пожизненную зависимость от Гала, он страдал безмерно, не в силах поверить, что в этот раз Гала ушла от него навсегда. Он бесконечно писал ей полные тоски и эротики
письма, тщетно надеясь, что наваждение в лице Дали не продлится долго. 

Хватаясь за всякий шанс вернуть Гала, он пытался взывать к ее материнским чувствам: «Пиши почаще Сесиль, которая очень по тебе скучает. Я так сильно люблю ее, ведь у нее твои брови, твои глаза,
потому что она твоя — и моя — дочь.»

Однако Гала не из тех, кого можно пронять сентиментальными вздохами. Страдающий и одинокий, Элюар подбирает на панели Нуш — бывшую танцовщицу, которая оказалась не в лучшей ситуации и на тот
момент времени зарабатывала на жизнь проституцией.

Такая же ранимая и хрупкая, как и сам Поль, Нуш станет ему любовницей, а затем и женой, хотя в глубине души не без печали будет осознавать, что в сердце Элюара на первом месте всегда будет
Гала. 

По словам самой Сесиль, они с Нуш прекрасно ладили, хотя мать ей новая избранница Поля заменить так и не смогла. Да это и невозможно в принципе, ведь мать, по словам той же Сесиль, бывает только
одна.  

Кстати, именно в этот период отношения между Сесиль и Пикассо были отмечены особой теплотой — даже в отпуска они выбирались одной компанией.

В 1938-ом, в возрасте 20 лет, Сесиль вышла замуж в первый раз — за поэта Люка Декана, брак с которым не продлился долго.

В 1946-ом она снова сочеталась узами брака: на этот раз с художником Жераром Вуллени, а после бывала замужем еще дважды. 

В 1948-м умерла Нуш, вторая супруга Элюара, что стало для него тяжелейшим ударом — и Сесиль, беременная в то время дочерью Клер, постоянно была в то время рядом с
отцом. 

Поль Элюар, успевший еще раз жениться на Доминик Лемор, умер четырьмя годами позже, а вот Гала — мать, которой у Сесиль никогда не было — пережила своего французского мужа на целых 30 лет и
умерла 10 июня 1982-го, в возрасте 88 лет.  

Со смертью Гала, похороненной в своем замке в Пуболь, связан и еще один печальный для
Сесиль эпизод. Как мы уже сказали, никаких отношений с дочерью Гала не поддерживала, и о том, что мать ее  находится при смерти, Сесиль узнала из газет. 

Бросив все, она помчалась в возлюбленный и воспетый Дали Порт-Льигат, на самый что ни на
есть средиземноморский край света, однако увидеть мать ей так и не довелось. Дверь открыла прислуга, заявившая, что Гала не желает видеться с дочерью.

Сесиль Элюар с отцом, 1948

Исходило ли это указание в тот момент от самой Гала, которая в последние недели находилась в практически бессознательном состоянии, либо таковы были инструкции,
полученные служанкой загодя — неизвестно, но Сесиль, готовая простить свою сбежавшую однажды и навсегда мать, простить и примириться с ней, оказалась лишена даже этой возможности. 

Кроме того, Гала ни словом, ни полсловом не упомянула Сесиль в своем завещании.

Через два дня после смерти была обнародована последняя воля умершей, согласно которой знаменитая коллекция Гала переходила супругу, Сальвадору Дали, а после его
смерти — театру-музею Дали в Фигерасе.

От себя отмечу, что коллекция эта, которую Гала собирала на протяжении всей жизни и которая на момент смерти владелицы хранилась в Женеве, вовсе не пустячок: она включала в себя 75 замечательных
работ Сальвадора Дали, среди которых стоит упомянуть такие известные вещи, как «Великий мастурбатор» и «Загадка Гитлера»!

Возмущенная до глубины души этим финальным проявлением материнского равнодушия, Сесиль, по совету своего адвоката, заявила свои права на часть наследства матери —
что на наш взгляд, более, чем справедливо.

Однако спор между Сесиль и Испанским правительством, представлявшим интересы Сальвадора Дали, удалось, в конце концов, удалось уладить без судебных тяжб.

Между сторонами было достигнуто мировое соглашение, в соответствии с которым Сесиль получила две работы Де Кирико, одну гуашь Пабло Пикассо, и две картины Сальвадора Дали, одна из которых —
знаменитый «Портрет Поля Элюара» (впоследствии Сесиль продала его за 22 с половиной миллиона долларов), над которым Дали работал как-раз в то для кого-то роковое, а для кого-то счастливое лето
1929-го, в Кадакесе, одновременно воруя у Элюара жену, а у Сесиль — мать.  

Кроме того, ей достались 2,3 миллиона долларов и 50 миллионов песет. 

Но снова, заметьте, снова мы говорим о чем угодно, но только не о самой Сесиль! Вот он, парадокс «дочери сюрреализма», возраставшей в окружении звезд необычайно
ярких — но прожившей жизнь самую тихую и незаметную.

Жизнь, по своему определению сторонящуюся всякого шума, вспышек софитов и суеты. Почему? Да потому что главной страстью Сесиль были книги. 

Увлечение старинными и редкими книгами в конце концов переросло в профессиональную деятельность, которой, вплоть до самого удаления от дел, она занималась в Канне. Что оставила после себя
эта женщина, всю жизнь ощущавшая на себе холодный и подавляющий свет ее великой и недоступной матери? Троих детей, семерых внуков, трех правнуков… 

Как сказано на официальной странице «Ассоциации друзей Поля Элюара», почетным президентом которого являлась Сесиль, «всю жизнь она честно и преданно служила своему любимому делу; любовь и
щедрость были ее главными качествами, и свою страсть к искуcству и литературе она передала своим детям. ..»

Сесиль умерла 10 августа 2016-го г., а тремя днями позже была похоронена на кладбище Пер-Лашез, рядом с отцом и его второй женой, Нуш. 

САЛЬВАДОР ДАЛИ — ЭКСКУРСИИ

ОТЗЫВЫ НАШИХ ТУРИСТОВ

Статьи по теме:

300 картин Сальвадора Дали — описание и анализ

Дочь Сальвадора Дали

Краткая биография Сальвадора Дали

Сколько стоят картины Сальвадора Дали

МУЗЕЙ ДАЛИ И ЖИРОНА

Сергей и Татьяна — частные гиды в Барселоне

Автор статьи — Сергей
Захаров, совместно с супругой и коллегой Татьяной — создатель экскурсионного бюро «Барселона-Экскурс», писатель.
При перепечатке материалов, пожалуйста, указывайте активную ссылку на источник. Подробнее узнать о наших книгах и купить их можно в разделе «Где и что прочесть». Приглашаем на наши авторские экскурсии по музеям Сальвадора Дали. Откроем тайны, развенчаем мифы, расскажем правду — обещаем полное
погружение в удивительную Вселенную Сальвадора Дали! 

В раздел «Все экскурсии»

В раздел «Сальвадор Дали»

На главную

Почему дочь Галы не общалась с матерью, и как сложилась её жизнь: «дитя сюрреализма» Сесиль Элюар

Как известно, у Сальвадора Дали не было детей. А вот у его музы и супруги Галы была дочь, появившаяся на свет в первом браке Елены Дьяконова и Поля Элюара. Сесиль Элюар прожила без малого сто лет и на протяжении всей своей жизни старательно избегала публичности. Была ли счастливой судьба этой девочки, получившей прозвище «дитя сюрреализма», и почему она никогда не давала интервью ни о своей матери, ни о её эпатажном муже, гениальном Сальвадоре Дали?

Плод любви

Знакомство Поля Элюара и Елены Дьяконова состоялось в 1912 году в швейцарском городке Клавадель, где они оба оказались на лечении в местном санатории. Разъехавшись после окончания курса, Поль и Елена не потеряли друг друга из вида. Первое для обоих чувство было ярким, а желание прожить вместе всю жизнь казалось вполне естественным.

Разлука лишь распалила их страсть, а Первая мировая война стала тем катализатором, который лишь ускорил их воссоединение. Гала приехала к возлюбленному в Париж, а он даже не смог встретить её на вокзале из-за службы в армии. Впрочем, в его чувствах ей сомневаться не приходилось.

Семья Поля приняла подругу сына довольно прохладно, но для влюблённых это не имело никакого значения. В мае 1918 года, спустя почти полтора года после бракосочетания Поля и Галы, на свет появилась малышка Сесиль.

Дитя сюрреализма

Поль сразу же проникся нежностью к крохе, ведь он находил в ней черты любимой женщины. Но для Галы рождение дочери стало помехой к привычному и свободному образу жизни. Молодая мама не могла больше вести споры о судьбе искусства, блистать в обществе, доказывая самой себе и окружающим собственную уникальность и возвышенность.

В то время, как муж встречался с деятелями искусства, Гала вынуждена была скучать в обществе дочери. В такие дни Гала сердилась и, кажется, даже ненавидела Сесиль. Со злостью, которую молодая мать даже не пыталась скрывать, гала отправляла дочь «погулять в саду». Она винила дочь в том, что оказалась оторвана от общества. И обрекала на тоскливое одиночество собственную дочь, проводившую время где-то за границами материнской любви. Сесиль не суждено было почувствовать на себе любовь мамы.

Зато отец души не чаял в своей малышке. Как только она подросла, он обязательно водил её повсюду с собой и с гордостью представлял своим друзьям. Другое дело, что Сесиль повышенное внимание со стороны отцовских друзей не слишком нравилось. Ей они все казались старыми и скучными. Кроме, может быть, Пабло Пикассо, посещавшем в компании девочки боксёрские матчи и позволявшим ей без предупреждения навещать его в мастерской.

Макс Эрнст и Пабло Пикассо рисовали Сесиль, Майн Рэй фотографировал её, малышка терпеливо позировала, но ей и в голову не приходило гордиться своим окружением. Она считала такое положение вещей вполне естественным. Впрочем, другого она и не знала. Лишь одно беспокоило Сесиль – полнейшее равнодушие к ней матери.

Вечная боль

Могла ли Сесиль не видеть, что происходит в жизни родителей? Сначала с ними вместе поселился Макс Эрнст, а папа на глазах дочери становился всё мрачнее. Но Поль Элюар мужественно делал лицо, пытаясь оставаться верным пропагандируемым в их кругу принципам свободной любви. Он не представлял своей жизни без Галы и готов был на всё, чтобы только удержать её.

После Поль попытался сбежать от наваждения по имени Гала в Азию, но ничего у него не вышло. Но главное испытание ждало его впереди. Когда в жизни Галы появился Сальвадор Дали, ему пришлось навсегда проститься с женой. Как и Сесиль предстояло попытаться забыть о матери.

После того, как Гала и Сальвадор Дали стали жить вместе, мать перестала даже вспоминать о том, что дочь вообще была в её жизни. Впрочем, точно с такой же лёгкостью она вычеркнула из памяти свою первую любовь. Поль Элюар отчаянно тосковал, взывал к жалости и материнским чувствам, но всё было тщетно, Гала свой выбор уже сделала.

Позже Поль приведёт в дом свою вторую жену, которая в то время была представительницей древнейшей профессии. Ранимая и хрупкая Нуш, волею судьбы оказавшаяся на панели, постаралась стать Элюару хорошей женой и стать матерью для девочки. Сесиль тепло относилась к Нуш, но это была совсем не мама.

Сесиль Элюар впервые вышла замуж в 20-летнем возрасте за поэта Люка Декана, однако очень быстро с ним рассталась. В 26 лет она отправилась под венец с художником Жераром Вуллени. Позже она выходила замуж ещё два раза.

Спустя два года после второго замужества Сесиль скончалась Нуш, и любящая дочь, как могла, поддерживала отца, тяжело переживавшего утрату. Он пережил свою вторую жену всего на четыре года, правда, до того, как покинуть этот мир в 1952 году, он успел жениться на Доминик Лемор.

Гала никогда не поддерживала отношений с дочерью, и Сесиль лишь из газет узнала о тяжёлом состоянии матери. Тогда, в 1982 году дочь Галы сорвалась с места и отправилась в Порт-Льигат, надеясь на прощание увидеть женщину, вычеркнувшую её из своей жизни.

Но прислуга даже не пустила её на порог, поставив в известность: Гала не испытывает никакого желания видеть дочь. Блистательная Гала, вдохновительница и муза Дали, не позволила Сесиль обнять себя даже перед лицом смерти. А сама не вспомнила о ней, составляя завещание.

Но Сесиль проявила характер и по совету адвоката всё же заявила права на часть наследства. Спор между дочерью Галы и Испанским правительством закончился взаимовыгодно и даже без суда. Сесиль получила несколько экземпляров из коллекции своей матери, в том числе написанный Сальвадором Дали «Портрет Поля Элюара», и приличную сумму, исчисляемую миллионами долларов.

После смерти матери Сесиль Элюар вовсе исчезла с поля зрения общественности. Она прожила тихую и незаметную жизнь, и всю жизнь занималась редкими и старинными книгами. Растила троих детей, позже радовалась появлению на свет внуков и правнуков. Им она и передала свою страсть к литературе и искусству.

Сесиль Элюар ушла из жизни 10 октября 2016 года и была похоронена рядом с отцом и его второй женой Нуш на кладбище Пер-Лашез.

Её имя вошло в историю искусств благодаря Сальвадору Дали, чьей женой и музой она была на протяжении многих лет. Ей удалось стать для него одновременно матерью, любовницей и другом, абсолютно незаменимой и обожаемой. Но Дали был далеко не единственным мужчиной для нее. Гала никогда не отказывала себе в своих желаниях и заставила художника потакать всем ее прихотям.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

Нравится

Просмотр бокса с Пикассо и ménage-à-trois дома: моя жизнь с сюрреалистической элитой | Пабло Пикассо

Как и подобает дочери одного из самых известных сюрреалистов 20-го века Поля Элюара, детство Сесиль Элюар никогда не было менее экстраординарным. Когда она выросла в семейном доме Обонн, к северу от Парижа, в конце 1920-х годов, немецкий дадаист Макс Эрнст рисовал фрески на стенах, а также спал с ее матерью.

«Эрнст рисовал на стенах почти каждой комнаты нашего дома», — вспоминает она теперь, когда ей было 9 лет.5. «Прямо над моей кроватью была утка на колесах». В углу столовой Эрнст нарисовал крупную обнаженную женщину, чье тело было отрезано. «Вы могли видеть ее внутренности. Это меня напугало». Была еще красная комната, в которой другая обнаженная женщина сжимала свою огромную грудь. «Это напугало меня невероятно». Тем временем в комнате ее родителей Эрнст нарисовал трубкозуба, поедающего муравьев, и большие человеческие руки вокруг окон. «Думаю, сексуальный подтекст», — застенчиво говорит она.

Эрнст, немецкий художник, стал лучшим другом Поля Элюара в возрасте 30 лет, а также любовником ее матери Галы. «Мы жили там все вместе, вполне естественно, несколько лет. Я не помню, чтобы это казалось странным».

Выросший в окружении самых ярких, эксцентричных и блестящих художников века, Элюар хранит сокровищницу таких воспоминаний. Но она сдержанна, когда дело доходит до того, чтобы делиться ими.

Несмотря на то, что легионы любителей искусства и искусствоведов по-прежнему очарованы сюрреалистическим движением, охватившим Европу в период между мировыми войнами, Элюар за всю свою жизнь дала всего три интервью, и до сих пор ни одного на английском языке.

Но по случаю нового издания единственной детской книги, которую написал ее отец-поэт, Grain-d’Aile (1951) вдохновил ее на открытие. Книга будет переиздана во Франции с новыми иллюстрациями художницы Хлои Пуаза и вскоре будет впервые опубликована на английском языке, что может привлечь новую аудиторию к работам Элюара на английской стороне Ла-Манша. Воспоминания его дочери открывают дверь в затерянный радикальный и яркий мир, в котором условности, будь то художественные или моральные, должны были пренебрегать.

Одни из самых ярких воспоминаний Элюара связаны с Пикассо, близким другом, который водил ее на боксерские поединки. «Он никогда не старел. Я никогда не чувствовала, что между нами 40 с лишним лет. Мы ходили купаться в Валлорис, я приходил к нему, когда хотел, в его студию на улице Гран Огюстен в Париже. мне его маленькие скульптуры из безделушек. Он был таким живым, таким приземленным, таким абсолютно не абстрактным!»

Возмущала ли его любовница дружба? «Дора Маар не любила меня, я это хорошо помню, она мне так говорила! Но ведь она не любила женщин, ее интересовали только мужчины. и добрый.»

Сесиль Элюар было суждено найти свою любовь и дружбу среди светил авангарда. Ее родители, Поль Элюар и Гала, урожденная Елена Ивановна Дьяконова, познакомились в Швейцарии в санатории в 1913 году. Ему было 18, ей 19. Они влюбились, напились поэзии и русской литературы и поженились в 1917. Через год родилась Сесиль Элюар, единственная дочь совсем молодой пары. Сесиль почти не говорила, когда ее родители познакомились с художником Эрнстом в 1921 году. Когда спустя десятилетия Элюар рассказала о них своему мужу, они поехали в старый дом, в котором все еще жили ювелиры-ремесленники, купившие его у Элюара в конце 1920-х годов. «Мой муж, писатель и проницательный бизнесмен, арендовал у них дом на три месяца и нанял известного реставратора, чтобы тот снял обои и забрал фрески Эрнста».

Однажды вечером, за день до того, как реставратор должен был собираться и уходить, с потолка отвалилась штукатурка и появилась еще одна картина Макса Эрнста. «Я совсем забыл об этом. Это были обнаженные балерины на лодке. Мы позвонили Эрнсту. Мы хотели, чтобы он подписал свою работу. эти давно забытые декорации».

Эрнст подписал фрески за определенную плату. Затем Сесиль продала их с аукциона. «Самые большие панно купила жена шаха Фарах Диба. Вы можете увидеть их сегодня в Тегеранском музее современного искусства». Что касается ремесленников-ювелиров, то им на Макса Эрнста наплевать. «Все, что они хотели, это вернуть свои обои вовремя к Рождеству».

Разве она не предпочла бы сохранить такие сокровища?

«Я никогда не была очень богатой, — говорит она. Или, по крайней мере, не так богата, как должна была бы быть. Теперь, когда все участники мертвы, Элюар может рассказать, как третья жена ее отца, вышедшая за него замуж за несколько месяцев до его смерти в ноябре 1952 года, заставила ее отказаться от наследства (согласно французскому законодательству дети автоматически наследуют своих родителей). Следовательно, Сесиль и ее дети десятилетиями пытались выкупить предметы семейной коллекции произведений искусства на различных аукционах. Из его огромной коллекции африканского искусства она сохранила пару маленьких статуэток, которые использует как подставки для книг.

Поль Элюар был страстным коллекционером произведений искусства и книг. Известные фотографии, сделанные фотографом Брассаи, показывают его дома в окружении масляных полотен Пикассо, Брака, Макса Эрнста, Кирико, Шагала и Дали. Элюару нравилось открывать новые таланты, и у него было чутье на рынок искусства. «Поэты не были богаты. Его страсть к искусству и его авангардный вкус означали, что он мог поддерживать себя, покупая и продавая произведения искусства».

На момент смерти у Элюара также была коллекция из тысяч редких сборников стихов, относящихся к эпохе Возрождения. Все они несли его экслибрис, разработанный Максом Эрнстом, с девизом: «Après moi, le sommeil» («После меня только спать»). Его вдова распродала коллекцию и частную переписку поэта по крупицам, комфортно живя в поместье Элюара.

А как насчет ее матери Галы, которая оставила Элюара, чтобы выйти замуж за Сальвадора Дали, а также была музой таких личностей, как Луи Арагон и Андре Бретон?

«После того, как она встретила Дали в 1929 году, я ее больше не интересовал.» Сесиль было всего 11 лет, когда Гала бросила мужа и дочь.

«Она никогда не была особенно теплой, даже раньше. Она была очень загадочной, очень скрытной. Я никогда не видел свою русскую семью. Я даже не знал, когда именно она родилась.»

После того, как Гала уехала, Сесиль уехала жить к бабушке по отцовской линии в Париж, очень регулярно видясь с отцом, а с матерью лишь раз или два в год. Для Галы Сесиль больше не существовала.

Однажды в июне 1940 года, когда вермахт двигался из Фландрии в сторону Парижа и далее, Сесиль, которой тогда было 22 года, получила от своего работодателя, Управления по пшенице, указание ей и всему министерству немедленно покинуть столицу. их собственные средства. Сесиль вспомнила, что ее мать сняла на лето виллу на курорте Аркашон.

«Туда меня отвез красивый молодой водитель грузовика. Дорога заняла два дня. Миллионы французов шли по дорогам, направляясь на юг, спасаясь от немецкой армии.

«Я приехал на виллу и попросился к маме. Горничная сказала, что у Галы нет дочери и что я вру. Галы нет дома и мне больше некуда идти. Я продолжала разговаривать с горничная, которая наконец и вызывающе сказала: «Сегодня утром прибыли Марсель Дюшан и Ман Рэй. Посмотрим, знают ли они вас». Она открыла дверь, Дюшан и Ман Рэй играли в шахматы. Конечно, они хорошо меня знали, так что я был в безопасности».

Это было бурное путешествие на протяжении десятилетий, но оно никогда не было скучным. Оглядываясь назад на свою богатую жизнь и четыре брака, Сесиль Элюар говорит: «Я легко вышла замуж и развелась. Не было никакой драмы, мы встречались и расставались мирно. Мой отец был таким же, и каждый раз мы устраивали вечеринки».0003

«Ах, родители! У меня, может быть, и не было хорошей матери, но, по крайней мере, у меня был хороший папа.»

Сесиль Элюар – alexanderadamsart

[Изображение: Эрик Шааль, Сальвадор Дали и Гала работают над павильоном «Сон о Венере», 1939 . © Fundació Gala-Salvador Dalí, Фигерас, 2018 г. Права на изображение Gala et Salvador Dalí защищены. Fundació Gala-Salvador Dalí, Figueres, 2018.]

I. Жизнь Гала

Гала Дали вызвал неоднозначную реакцию публики. Ее считали музой, загадкой, чуткой культиваторшей творчества и развратной сердцеедкой. Она — одна из самых противоречивых фигур среди историков сюрреализма. Ее тень вырисовывается большой, простираясь на манер Далиана через пейзаж сюрреализма. Она была поражена рядом крупных творческих людей — среди прочих, у нее были отношения с Дали, Элюаром, Эрнстом и де Кирико, — но многие, кто встречался с ней, описывали ее как трудную и требовательную, вызывающую у знакомых больше уважения, чем привязанности. Прежде всего, она осталась в памяти и воображении миллионов людей как центральный повторяющийся предмет искусства ее мужа Сальвадора Дали, который был так предан ей, что обычно подписывался «Гала Сальвадор Дали».

Англоязычный перевод каталога недавней выставки в Национальном музее искусства Каталонии в Барселоне (5 июля — 14 октября 2018 г.) исследует жизнь Гала Дали, показывая потрясающие фотографии и личные документы. Это обзор каталога.

[Изображение: Неизвестный автор, Портрет Гала «Тет в замке» . © Fundació Gala-Salvador Dalí, Фигерас, 2018. Права на изображение Gala et Salvador Dalí защищены. Fundació Gala-Salvador Dalí, Фигерас, 2018.]

Елена «Гала» Ивановна Дьяконова Элюар Дали родился в Казани, Россия, 7 сентября 1894 года. В раннем возрасте Гала страдала от туберкулеза, и ее семья из среднего класса отправила Галу в горный санаторий в Швейцарии. По прибытии в 1912 году она познакомилась с подающим надежды поэтом Полем Элюаром (1895–1952). У них завязался роман, который в 1916 году привел к свадьбе. Он часто писал о ней, ее красоте и гипнотическом взгляде, который вдохновлял многих художников, фотографов и писателей, связанных с движениями Дада и Сюрреализма.

Она была сложным персонажем, но это часто упускалось из виду из-за того, насколько скрытной она была в некоторых отношениях. Распространенное обвинение в том, что Гала была охотницей за деньгами – в отношении отношений – несправедливо. Когда она ушла от Элюара к молодому и бедному Дали в 1929 году, она пошла на риск, и это кажется искренним эмоциональным обязательством с обеих сторон. Ее влечение к мужчинам никогда не кажется материалистичным, хотя она и была материалисткой. Гала была одновременно освобождена своим блуждающим взглядом и в то же время поймана в ловушку своим либидо. По мере того, как она использовала свою свободу, она становилась все более зависимой от своего эротического влечения и романтических отношений. Утверждение ее независимости в сексуальных вопросах заперло ее в образе жизни, который привел к тому, что ее публично считали музой и любовницей. Хотя Эстрелла де Диего, автор каталога, справедливо отмечает, что взгляды русских женщин и испанок были связаны с влиянием ориентализма (выдвинутого Эдвардом Саидом), этот момент подвергается критике. Все культуры развивают нарративы, включающие взгляды на себя и чужие культуры, которые утверждают и повторяют стереотипные черты своих и чужих групп. Это явление не уникально для Западной Европы, а повторяющееся универсальное явление.

Хотя образ таинственной пожирающей богини — той, что очаровывает и отталкивает, соблазняет, а затем избавляется от любовников — является клише, он также точно описывает роль, которую Гала исполняла в кругу сюрреалистов. Она действительно была плодовитой любовницей, уверенной в себе и напористой, пугающе резкой, вдохновляющей, но в то же время глубоко личной, не в последнюю очередь о своем русском прошлом и своих сокровенных чувствах. Хотя это клише не является полной правдой, оно хорошо описывает функцию Галы как музы сюрреалистов, игнорируя при этом правду (насколько это вообще возможно) о ее внутренней жизни.

В 1929 году Гала и Элюар отправились на лето в Кадакес в дом Дали. (См. мой обзор Магритта и Дали здесь.) Гала закрутила роман с Дали, который привел к браку и продлился до ее смерти. В первые годы они постоянно были вместе, посещая светские мероприятия, сюрреалистические балы и богемные собрания, где участвовали в сеансах и отвечали на вопросы анкеты. Они были эффектной парой, оба очень привлекательные и стильно одетые. Когда они проводили время в Нью-Йорке в 1930-х годов они сразу же стали хитом среди коллекционеров произведений искусства и прессы. Дали стал считаться безумным сюрреалистом по преимуществу, а таинственная Гала — его отчужденной и гламурной музой. Они провели 1940-е годы в Америке, братаясь с Уолтом Диснеем и Альфредом Хичкоком, а Дали зарабатывал на жизнь рисованием сюрреалистических портретов миллионеров. Когда они вернулись в Испанию в 1949 году, Дали считался продажным и предателем за поддержку генерала Франко. Когда Дали объявил, что будет писать религиозные картины, прославляющие божественное величие католической веры, с Галой в качестве модели, сюрреалисты и последователи модернистского искусства отвергли его как бессовестного искателя рекламы. В 1960-х Дали многие считали неуместным клоуном. Он нашел новую волну сторонников среди хиппи и поклонниц, которые приехали в дом Дали в Порт-Льигате. Его сказочные образы были идеальным сопровождением для ЛСД-трипов. Сексуальной распущенности Дали предавались андрогинные молодые люди на уединенном пляже, в то время как Дали вершил суд на каменном троне. (Он предпочитал смотреть, а не участвовать.)

Гала закрутила романы с молодыми мужчинами. Ее потребность в уединении — она презирала сексуальные выходки поклонниц на пляже — привела к покупке башни в Пуболе в 1919 году.69. Эта башня недалеко от их дома в Порт-Льигате будет ее частной собственностью, и Дали не будет разрешено посещать ее без письменного приглашения от нее. (Это было проявлением его глубокого мазохизма, заявил он.) Вместе пара руководила ремонтом и проектировала украшения, некоторые из которых Дали нарисовал. Другие кажутся работой его помощников в студии. Образцы далийского вдохновения можно увидеть в иллюзионистских фресках, чучелах животных и сюрреалистических ансамблях. В этом каталоге представлено множество фотографий башни во времена Галы и ее нынешнее состояние, которое в основном такое же, как и было. В 1971 В Vogue были представлены фотографии пары в башне и новые произведения декоративно-прикладного искусства. Однако Гала была фанатично скрытной и отказывалась пускать посетителей, пока ее не было, максимально ограничивая доступ к своей башне. Историки часто упускают из виду Пуболя, который, как правило, бегло пропускает последние годы жизни художника. Это был совместный проект, хотя неясно — судя по приведенным здесь свидетельствам — кто за какие части отвечал. С 1990-х годов башня доступна для посетителей.

Гала умерла в 1982 году и была похоронена в подвале башни Пуболь. Дали, уже страдающий от симптомов болезни Паркинсона и неспособный ходить, отказался от еды, и впоследствии его кормили через носовую трубку. Он был неспособен рисовать из-за тремора и глубокой депрессии. Дали намеревались похоронить в башне рядом с Галой. Он спроектировал гробницы-близнецы так, чтобы их духи могли держаться за руки. После смерти Дали в 1989 году мэр Фигераса ошеломил людей, объявив, что в последние дни своей жизни Дали поделился с ним своим желанием быть преданным земле в Театро-музее в Фигерасе, сделав публичное заявление, которое застало всех врасплох. Никто из тех, кто знал Дали, не верил, что Дали хочет расстаться с Галой. Мэр совершил циничный переворот, сохранив тело художника из соображений гражданской гордости. Прежде чем кто-либо успел выступить с серьезным протестом, в Фигерасе состоялись похороны. Сегодня посетители музея бродят по его надгробию, не замечая его.

Дали следует перезахоронить в башне Пуболь рядом с Галой.

II. Выставка

Выставка в Барселоне была посвящена жизни Галы, подчеркивая ее роль музы и соавтора. Описание Галы как создателя спорно. (Это будет обсуждаться в части III.) На выставке используются фотографии, произведения искусства и имущество из ее башни в Пуболе в качестве точки фокусировки, которая олицетворяет взаимодействие между ней и Дали. Дали был лишь одним из художников в ее жизни, хотя, по общему признанию, самым важным для нее. Башня рассматривается куратором как коллаборация, отражающая не только характер Галы, но и как проявление ее творчества как сотворца.

В каталоге воспроизведены некоторые из ее вещей, включая книги, зеркала и иконы. С поэтессой Анастасией Цветаевой она была знакома с детства, и в коллекции хранится копия одной из ее книг с надписью Гале от автора, датируемая 1974 годом. Многие ее книги русскоязычные, в основном классика в твердом переплете. Это и несколько сентиментальных примет из России напоминают нам о невидимой стороне Галы как русского эмигранта. Есть примеры платьев и жакетов, которые Гала носила в 1940-х годов и сохранены. Гала оставалась стройной, поэтому платья подходили ей даже спустя десятилетия после того, как она их приобрела. Есть фотографии из ее детства вплоть до 1970-х годов. В самые последние годы Гала не любила фотографироваться. Есть и другие фотографии (далеко не все поздние), где Гала соскребла лицо, недовольная своей внешностью – признак ее тщеславия и неуверенности. Некоторые из самых интригующих фотографий — Гала в молодости с Элюаром в санатории: она стоит в ослепительном снегу, сидит внутри с другими пациентами с легкими, играет в шахматы или читает книгу. Поразительная пара фотографий показывает, что Гала и Элюар одеты как Пьеро. Одна из фотографий принадлежала Андре Бретону

На фотографиях молодой пары 1930-х годов можно увидеть сильную привязанность, которую они испытывали, их физическую близость и удовольствие от общества друг друга. Обнимающаяся пара в фотобудке — один из самых трогательных примеров их личной химии. Мы видим молодых влюбленных, живущих в домашних условиях, общающихся с другими сюрреалистами в галереях и на пляже в Испании. Есть фотографии Ман Рэя, которые укрепили ее репутацию главной музы сюрреализма. Есть знаменитый снимок лица Галы, демонстрирующий «взгляд, пронзающий стены», как выразился Элюар. Есть фотографии красивой пары, сделанные Битоном и Хорстом. Близкая дружба поэта Рене Кревеля с Галой проявляется в их фотографиях и письмах. Самоубийство Кревеля в 1935 сильно прочувствовали и Гала, и Дали. Такая дружба делает Гала более симпатичной, чем в биографиях Дали.

На многих фотографиях Гала изображена как муза модельеров. С ее хорошим костяком и стройным, но женственным телосложением, не говоря уже о ее известности в социальных кругах, ей часто давали наряды для публичных мероприятий. Есть фотография, на которой она изображена в знаменитой шляпе на высоком каблуке Скиапарелли — концепция, которую Дали и Гала придумали для сюрреалистического бала и которая была разработана кутюрье с их разрешения.

[Изображение: Андре Кайе. Гала со шляпкой Эльзы Скиапарелли  вдохновлен дизайном Сальвадора Дали  (1938) Андре Кайе. Париж. Права на изображение Гала и Сальвадора Дали защищены.
Fundació Gala-Salvador Dalí, Figueres, 2018.]

Иллюстрации включают исходные фотографии Галы, позировавшей для Leda Atomica (1947), Galarina (1945) и других картин. (Гала не стеснялась позировать обнаженной.) Есть фотография профиля 1933 года, которая использовалась для Портрет Галы с лобстером (1933). На выставке было представлено множество картин, рисунков и гравюр Дали. Это показывает, как часто Гала появлялась в творчестве Дали, часто как центральный мотив. Гала стала целым миром, который населяет и оживляет воображение Дали. Она — Мадонна, которая безупречно плывет ( Мадонна Порт-Льигата ), воплощение классической грации ( Леда Атомика ), вечная женщина, распыленная ( Плоть декольте моей жены, одетая, опережающая свет на полной скорости ), таинственное параноидальное видение ( Моя жена, Обнаженная, Созерцание собственной плоти, ставшей лестницей, Три позвонка колонны, Небо и архитектура ), приснившаяся женщина-ребенок ( Раскаяние ), непознаваемая фигура из картина старых мастеров ( Сахарный сфинкс ) и уверенная в себе сексуальная современная женщина ( Галарина ).

Многие работы Дали с изображением Гала были выставлены на выставке в Барселоне и проиллюстрированы в каталоге. Ассортимент был хорошим, работая в каждом периоде. Несколько слабых поздних работ показывают усталость Дали в XIX веке.60-х и 1970-х годов. Есть несколько рисунков на кальке, показывающие Дали, обведенные фотографиями во время подготовки картин. Гелиогравюры — метод светочувствительного переноса рисунка на пластину для травления — показывают, как Дали использует технические средства для воспроизведения искусства. Хотя это допустимый способ создания отпечатков, его использование препятствует художнику изучать технику гравюры и развивать способности в гравюре. Уже к началу 1930-х годов Дали использовал ярлыки для создания искусства. Растущее коммерческое и общественное давление на создание произведений искусства привело к тому, что Дали стал работать с меньшим участием, включая использование помощников, фоторепрографию и, в конечном итоге, лицензирование других для производства материалов, которые он одобрял.

[Изображение: Сальвадор Дали, Память о женщине-ребенке. Императорский памятник женщине-ребенку (1929 г. ), Museo Nacional Centro de Arte Reina Sofía, Мадрид. Завещание Дали. © Salvador Dalí, Fundació Gala-Salvador Dalí, VEGAP, Барселона, 2018.]

К счастью, большая часть искусства здесь сделана хорошо, с оригинальностью и искренним чувством. Он включает кредиты из Театро-музея и известных музейных и частных коллекций. Для поклонников Дали здесь есть чем насладиться, не в последнюю очередь исходными фотографиями Галы, которые использовал Дали. Любители Дали будут очарованы сочетанием искусства и источников. Было включено несколько произведений искусства, созданных не Дали, но с участием Гала.

Есть горстка экскизов трупов , в которых Гала участвовала в показе. Игра состоит из сложенного листа бумаги, который передается по кругу, и игроки рисуют часть изображения, не зная остальной его части. Также есть версия со словами. Журнальная иллюстрация документирует ныне утерянную сюрреалистическую сборку, сделанную Галой. Такие объекты обычно изготавливались художниками и нехудожниками из группы сюрреалистов, настолько, что примерно в 1930–1932 годах это считалось манией. Документальные фотографии Гала, Дали и группы производителей, создающих Dream of Venus (вклад Дали на Всемирную выставку в Нью-Йорке 1939 года) показывают вклад Гала в творческий процесс. Павильон был отчасти сюрреалистической средой, отчасти аттракционом тематического парка, отчасти витриной магазина; его разобрали, когда ярмарка закрылась.

Были выставлены некоторые личные открытки и письма к Гале и от нее. К ним относится черновик письма ее отцу в Россию, написанный в 1945 году. Гала поддерживала связи со своими братьями, сестрами и родителями, несмотря на географическое разделение. Единственным величайшим вкладом этой выставки было раскрытие аспектов Галы, отсутствующих в искусстве других, а именно ее личного чтения и ее русского происхождения.

III. Каталог

Этот каталог представляет Галу как активную участницу искусства, вдохновленного ею, а также предполагает, что она была чувствительным писателем, на основании ее писем и незаконченного фрагмента воспоминаний. Рукопись была найдена совсем недавно и опубликована в 2011 году. Судя по приведенным здесь кратким цитатам, это определенно информативный и интересный документ. Гала была переводчиком Дали в первые годы их жизни в США. Она управляла его карьерой и использовала обаяние и упорство для продвижения его искусства. Однако здесь не следует переоценивать ее влияние. Дали уже добился значительных успехов в Испании до того, как встретил Гала, и нет никаких оснований думать, что его уникальное видение, эксцентричность и стремление к славе (все это установлено к 1929) не добился бы большого успеха без Галы. Де Диего обсуждает возможность того, что Гала приложила руку к опубликованным произведениям Дали, но помимо доказательств того, что Гала исправляла французскую версию The Secret Life of Salvador Dalí , она представляет не более чем предположение. Несомненно, некоторые произведения Дали восходят к разговорам с Галой, но, повторюсь, Дали уже был плодовитым писателем еще до того, как встретил Галу.

[Изображение: Сальвадор Дали, Гала Плацидия. Галатея сфер ( 1952), Гала-фонд Сальвадора Дали, Фигерас. Сальвадор Дали, Fundació Gala-Salvador Dalí, VEGAP, Барселона, 2018.]

Похоже, Гала была довольна работой с другими творческими людьми и через них, вместо того, чтобы представлять себя в качестве основного творца. Она публиковалась очень мало. Де Диего отмечает предисловие Гала к раннему сборнику стихов Элюара. В конечном счете, казалось, что сотрудничество с моделью вполне удовлетворило Галу. Возможно, она не была уверена в своих способностях и в окружении известных авторов стеснялась представлять свои сочинения. Определенно кажется, что материала высокого уровня достаточно, чтобы гарантировать публикацию сборника сочинений, включая ее мемуары, случайные статьи и письма, отдельным томом.

В качестве биографического исследования (по общему признанию, не полной биографии) текст каталога Эстреллы де Диего имеет серьезные недостатки. Анна-Мария, сестра Дали, не освещена подробно, и ее важность не прояснена. Братья и сестры были очень близки, и Анна Мария является героиней многих ранних портретов. Анна-Мария и Гала невзлюбили друг друга с самого начала, и между (с одной стороны) Анной-Марией и Дали-старшим и (с другой) Дали и Галой начался взаимный разрыв. Еще одно упущение — Сесиль, дочь Галы от Элюара, с которой плохо обращалась ее мать: брошенная в детстве и отвергнутая во взрослой жизни. После смерти Галы Сесиль обменяла искусство Дали, которое у нее было, на фотографии и письма, относящиеся к ее отцу, в поместье ее матери. Нелюбовь Галы к собственному материнству и ее холодность по отношению к дочери практически отсутствуют в этом рассказе. Де Диего предполагает, что полное отсутствие Сесиль в черновом тексте мемуаров Гала было тем, к чему Гала вернулась и добавила его позже. Хотя интересно.

Де Диего излагает «Гала-творца без видимой работы». Она также считает Гала соавтором искусства Дали, отчасти на основании присутствия здесь в его творчестве, подписи Дали «Гала Сальвадор Дали» и его постоянных ссылок на нее в публичных заявлениях о его идеях и искусстве. Это приводит ее к идеям делегированного авторства искусства и концепциям, предложенным постмодернистами. Эти аргументы не более и не менее понятны или убедительны, чем любые другие аргументы постмодернизма. Идея о том, что башня Пуболь похожа на концептуальное произведение искусства, может быть обоснованной. Однако другое утверждение де Диего о том, что Театро-музей не является концептуальным произведением искусства — из-за того, что он отдает приоритет постановке ранее существовавшего искусства и является общественным пространством, — необоснованно. Большая часть опыта посещения Театра-музея — это концептуальная постановка искусства, коллабораций и сборок, созданных специально для этого места. Действительно, существование музея, занимающего театр из детства Дали, переосмысленный как частично разрушенная, частично преобразованная сцена для его искусства, является концептуальным проектом.

Автор очень тонко проводит параллели между Галой и другими творцами. Из-за ограниченного общественного понимания Галы этот каталог, возможно, лучше было бы использовать для описания ее деятельности с использованием цитат из писем и ее неполных воспоминаний, включая личные фотографии Галы и фотографии Дали для картин, чтобы расширить общие знания о Гале. Существует всеобъемлющая хронология, которая будет источником для исследователей; это указание на то, каким мог бы быть этот каталог.

Возможно, одна из причин, по которой де Диего предпочитает останавливаться на спекулятивных параллелях с Клодом Кэхуном и Джорджией О’Киф, а не обсуждать жизнь Галы, заключается в моральной туманности. Это не ссылка на открытый брак Дали — вопрос, который пара должна обсудить наедине, — а скорее причастность Галы к неэтичному поведению. Де Диего опускает проверенные рассказы о том, как Гала заставляла Дали производить все больше и больше коммерческих работ, в большинстве из которых он мало участвовал в творчестве. Дали авторизовал скульптуры произведений мастеров, в том числе серию вариаций, изготовленных мошенническим путем в «дополнительных» изданиях. Дали подписал десятки (возможно, более сотни) тысяч чистых листов для изготовления разрешенных, пиратских и откровенно поддельных репродукций. Это нанесло огромный ущерб художественной репутации Дали. Мир искусства наводнен фальшивыми Дали, что признают даже эксперты и музеи Дали. Гала была замешана в этом мошенничестве.

У Дали была тяга унижать себя и окружающих, получая удовольствие, наблюдая, как товарищи изменяют своей морали до тех пор, пока не сдаются, поддавшись своей жадности. Тем не менее, если бы Гала проявила свою личную власть, она могла бы предотвратить или обуздать это. Гала был замешан в мошенничестве, контрабанде валюты, уклонении от уплаты налогов и подделке документов. На рейсах она возила чемоданы с незадекларированной наличностью; она поехала из Парижа в Нью-Йорк, чтобы положить чеки в свой банк, чтобы уклониться от налогов в Испании. Гала участвовала на всех уровнях в личной, художественной и юридической коррупции Дали и последующем ограблении тысяч коллекционеров Дали.

Это только один аспект Галы, но он центральный, потому что связан с ее стяжательством и эгоизмом. Эта коррупция нигде не упоминается в этой книге. Да, Гала была оклеветана, и эта книга стремилась выявить творческую сторону Галы и ее связи с художниками и писателями, но без признания темной стороны характера Галы мы получаем неузнаваемый портрет. Читатели этой книги уйдут, зная только половину Галы.

Де Диего приводит обоснованные доводы в пользу оценки Галы в более сочувственной и округленной манере. Письма, фотографии и личные вещи, которые она обнаружила в коллекции Музея Дали (и представленные на этой выставке), достаточны, чтобы свидетельствовать о сложном, культурном характере и творчестве Галы. Однако, судя по этой книге, де Диего плохой защитник. Нападки автора на Андре Бретона достигают невообразимого — они заставляют Бретона казаться сочувствующим и достойным, обрушивая на него мелочную критику. Бретон был человеком с огромными недостатками: высокомерным, авторитарным, отчужденным, агрессивным, носившим пожизненные обиды, настоящим тираном. Тем не менее, де Диего так увлечена отстаиванием Галы (и других женщин-сюрреалистов), что ее аргументы делают — посредством переноса — эти женщины кажутся слабыми и сварливыми, забитыми и раздражительными. Любой, кто изучал женщин-сюрреалистов — как я это делал для многочисленных обзоров — знает лучше. Когда ваши аргументы отпугивают естественно сочувствующих читателей, вам как защитнику необходимо проанализировать свои ошибки.

Де Диего настолько убеждена в том, что Гала — еще одна талантливая женщина, вычеркнутая шовинистами из истории, и так воодушевлена ​​своей ролью защитника Галы, что увлекается неопубликованными произведениями Галы, видя в ней « художник без тела работы». Мы подходим опасно близко к феминистской ошибке: из-за прошлой несправедливости сегодняшний недостойный человек должен в качестве компенсации получить незаслуженный статус. Быть художником требует усилий, целеустремленности, достижений и концентрации художника. Быть художником не случайно. Гала Дали, талантливый автор прозы и корреспонденции, не был художником.

Подводя итог: первичный материал выставки и каталога дают нам гала-концерт более сложный и симпатичный, чем представленный до сих пор; доводы Гала как независимого творческого художника-писателя не подтверждаются материалами и концепциями, изложенными в каталоге, хотя материал достоин обширной публикации; Представление каталога жизни Галы и отношений с Дали настолько неполно, что может ввести в заблуждение.