Капелла в роншане: Капелла Notre Dame du Haut, Роншан (Ronchamp), Франция. 1950-1955 | Постройки | Архитектура | Ле Корбюзье

Капелла Notre Dame du Haut, Роншан (Ronchamp), Франция. 1950-1955 | Постройки | Архитектура | Ле Корбюзье

 

Капелла в Роншане. Абсолютно свободная архитектура. Единственная программа — организация мессы. Обязательный элемент этого архитектурного решения — пейзаж, раскрывающийся на четыре горизонта. И именно он влияет на архитектуру. Истинное чудо «зрительной акустики». «Зрительная акустика, выраженная в формах». Формы как бы излучают звуки или тишину; одни говорят, другие слушают…

Удивительное единство в оценке этого сооружения, как выдающегося архитектурного произведения нашего времени. Роншан — место паломничества. Сюда стремятся со всех сторон: машинами, поездом, самолетом, пешком.

LC 1960

Каждая из построек Ле Корбюзье послевоенных лет заключает в себе итог многолетних исследований. Одно из самых значительных его произведений этого периода — церковь Нотр-Дам-дю-О в Роншане (1950—1955), построенная на месте церкви, разрушенной во время войны. Требования культа имели незначительное влияние на замысел постройки, далекий от религиозной символики и традиций культовой архитектуры. Они послужили лишь отправной точкой для композиции.

План церкви уже заключает в себе ее пластическую и пространственную характеристику: свернутые, как завитки раковины капеллы, объединенные вместе с тем с пространством собственно церкви и выходящая за пределы здания зона наружного алтаря, которая сливается с окружающим пространством. Здание раскрывается в природу плавно, с той мягкостью, которая придает ему естественность живого организма. Помещение церкви расширяется по направлению к востоку. Это движение подхвачено и усилено пластикой криволинейной в плане южной стены, которая в своем начале, в западной части, имеет значительную толщину и постепенно суживается, как бы сходит на нет благодаря завершающему ее острию среза. Стена выходит за границы восточного фасада и отклоняется в сторону, раздвигая пределы церкви так, что весь пологий склон холма перед восточной стеной с алтарем под нависающей крышей (место собрания паломников) включается в архитектуру здания. Пространственные взаимоотношения между зданием и его средой здесь коренным образом отличаются и от пассивного слияния постройки с ландшафтом, когда формы здания как бы продолжают рельеф местности и вырастают из него, и от резкого противопоставления архитектурного сооружения окружающей его среде. Отсюда приложимость понятия большой архитектуры к скромному по размерам зданию, в котором бедность материальных ресурсов становится основой богатства композиции.

Пластическая законченность форм церкви доведена до степени скульптуры. Первостепенное значение для композиции имеет разнообразно использованное освещение, нюансы светотени в интерьере с его комбинацией разных по величине проемов с глубокими амбразурами и различными откосами, с узкой щелью в месте примыкания крыши к стене. Система проемов и отражающих плоскостей дает сильный поток света в каждом из трех полукуполов, которые возвышаются над крышей и служат своего рода «светозабирающими» устройствами. Архитектура церкви, говорящая «языком чистых форм, находящихся в точных отношениях», выявляет присущее Ле Корбюзье особое свойство слияния пластических искусств, их взаимопроникновения и взаимного обогащения.

Всеобщая история архитектуры

У Корбюзье техника, математика, наука неразрывно сплетаются с искусством. Но свою задачу он видит не в самодовлеющем значении техники XX века, а в том, чтобы поднять любое целесообразное техническое решение до уровня художественного произведения. Именно благодаря этому правила, которые сформулировал Ле Корбюзье, в его руках оказывались на редкость гибкими и многоплановыми. Он с полным правом мог бы вместе со своим великим современником Альбертом Эйнштейном утверждать, что «основное — это не позволить мертвым правилам убить здоровое чувство». Яркий пример такого творческого отношения к архитектурной концепции — это капелла Нотр-Дам-дю-О в Роншане — произведение, вызвавшее столько же восторгов, сколько и негодования. Ее не раз провозглашали свидетельством крушения принципов Корбюзье и началом нового иррационального направления в его архитектуре. На самом деле она — лишь подтверждение умения мастера мыслить не ортодоксально, а в соответствии с конкретными условиями и обстоятельствами.

Это очень хорошо понял Леонардо Беневоло, который в своей «Истории современной архитектуры» одним из первых отметил, что «Роншан — это не отказ от старой концепции — это изменение отношения к задаче. Ле Корбюзье здесь не создает эталонов, не стремится создать прототип, который можно повторить, как в Марселе, а его интерес обращается к индивидуальному, к частному случаю, его настроение делается интимным и благодаря этому он добивается психологического проникновения и теплоты». Соответственно изменению задач меняются и средства, хотя многое из того, что мастер считал для себя обязательным в прошлом, сохраняет свое значение и в этой работе. В церкви нет стеклянных стен-витражей, которые в других зданиях Корбюзье служат основным средством раскрытия интерьера и связи его с природой. Но кто может отрицать, что единство и взаимопроникновение внутреннего и внешнего пространства, органические контакты с естественным окружением осуществлены здесь с удивительным, побеждающим любой скептицизм совершенством! В Роншане Ле Корбюзье уже не спорит с природой, а творит вместе с ней. Посмотрите на его эскизы: он действительно искал место, где «соединены все условия, чтобы была произнесена речь. Речь пластического характера со всем тем, что пластика может проявить возвышенного и субъективного». Он лепил форму капеллы, вероятно, так же, как делал свои скульптуры из дерева, — думая о соотношении масс, о различных ракурсах, об эффектах светотени снаружи и внутри здания. Он действительно стремился к «зримой акустике», к созданию индивидуального и неповторимого ощущения. В архитектуре Роншана есть что-то от первобытных дольменов, которые поражают самим чудом своего существования где-то на грани между делом человеческих рук и волшебством природы.

Говоря о постройке в Роншане и профессионально разбирая ее составляющие: конструкцию, план, разрез, общий вид понапрасну часто обходят то немаловажное обстоятельство, что здание это не жилой дом, не парламент, не выставочный павильон, а церковь, как говорится, — вместилище духа, а не плоти… Насколько нам известно, Ле Корбюзье был далек от религии и ее догматы были чужды его трезвому и пытливому уму. В проекте церкви, как, впрочем, и в монастыре Ля Туретт, он обращается не к архитектурной мистике (так порой оценивают эти произведения), а к реальным, всеобщим, выведенным у природы принципам, способным затронуть душу человека гармонией сложных ощущений.

Ведь если всерьез говорить о мистике, то ее куда больше в чудесно парящих над землей благодаря тонким опорам зданиях. Нет, в Роншане у архитектора было иное стремление. Он отказывается от «поэзии прямого угла» потому, что она слишком определенна, чересчур однозначна. Она хороша для здания, где занимаются практической работой, а не отвлеченными философскими размышлениями. Архитектура геометрических форм, как и человек, в ней находящийся, утверждает себя противопоставлением природному окружению. Капелла в Роншане, наоборот, — способствует ощущению единства мироздания, ощущению того, что человек — это часть природы. И с этой точки зрения ее архитектура не противоречит тому, что было создано Корбюзье раньше, а дополняет его. Сравнивая эти внешне такие разные направления, мы начинаем особенно ярко чувствовать, что современная архитектура неизбежно должна складываться как творческое единство многообразия, как сочетание массового и уникального, рационального и эмоционального. Только тогда она сможет полноценно удовлетворить потребности общественного человека, которые сегодня не проще, а, вероятно, сложнее и многообразнее, чем в прошлом.

Трудно сказать, что толкнуло Корбюзье к поискам новой выразительности, к раскрытию всего разнообразия форм и возможностей железобетона. Может быть, это были работы мастеров органической архитектуры или ощущение тонко чувствующего художника, что новизна локальных геометрических плоскостей, легкости поднятых над землей зданий и стеклянных стен уже прошла и нужно идти дальше — вперед и вглубь… Так или иначе, но и до капеллы в Роншане в работах Ле Корбюзье заметны наметки новых архитектурных путей. Нечего и говорить о том, что после того, как это сооружение приобрело мировую известность, оно стало импульсом для творческих поисков архитекторов разных стран и континентов.

О.А. Швидковский

Это сооружение удивительно что-то напоминает. Не остроумные семиотические интерпретации Дженкса, и даже не аналогии с псковскими церквями, на которых настаивает А. Меерсон, а что-то совсем иное. Позже я понял: его аналог – мегалитический дольмен. Их много в Бретани. Вертикально стоящие огромные камни, перекрытые гигантскими плитами. Иногда круглый вход. Верхний камень лежит неровно – один край выше другого. Щели.

Дольмен чаще всего связывают с гробницей. Но некоторые, наиболее крупные, служили жилищем или капищем. Дольмен волнует, поскольку это – исток монументальной архитектуры. Он вне моды, Он вне времени, Он – древнейший акт человеческой воли. Очень подходящий образец для «вечного» творения амбициознейшего зодчего двадцатого века.

Сооружение обладает удивительными пластическими изысками. Но, пожалуй, самое интересное, что мне показалось в этом объекте, наличие внешнего алтаря. Такая простая вещь, а трудно припомнить аналог. Есть фасадные фрески в южнославянских церквях. Есть временные сооружения для массовых молитв, когда паперть становится алтарем. Но наличие в церкви специально созданного внешнего алтаря, кафедры и аналоя – новость. Внешний алтарь довольно прост, но при определенном освещении он удивительным образом приобретает вид фрагмента картин Ле Корбюзье, с четко прописанными фигурами грубо измятых форм.

Пасмурно. На кафедре проповедник. Полное ощущение церковного действия. Пусто. Выглянуло солнце, и тени нарисовали трехмерную живописную картину. Подобные мистические переходы архитектуры в скульптуру и живопись невозможно ни описать, ни до конца осмыслить. Особенно сильно они работают с восточного угла алтарной ниши, там, где кривая стена уходит щелью в небольшую дверь, ведущую внутрь.

Несколько шагов в сторону, и картина резко меняется. С юго-восточного угла начинает мощно работать весь объем. Форма упрощается: видны только белые стены и два ломтя темной крыши. Именно тут возникают ассоциации с дольменом, шляпой, грибом, днищем корабля и т.д. Именно эта угловая точка наиболее запоминающийся образ капеллы.

Южная сторона. Смена декораций. Волнорез, распарывающий пополам крышу, отделяет живописную картину восточной стены от плоскости южного фасада. Южный фасад «работает» контрастами. Высокая световая башня слева от входа; темная тяжелая крыша и потрясающая белая стена, покрытая сетью мелких окон. М.О. Барщ говорил, что когда они, советские конструктивисты, попали в Италию, их потрясла роль детали в архитектуре Ренесанса. Именно деталь примирила их со сталинской классикой. На южном фасаде капеллы нет ни капельниц, ни скоций, ни окантов. Видимо, Ле Корбюзье это понимал и поэтому, им был создан «Модулор». На южном фасаде, ритмизированные модулором окна создают удивительное ощущение мельчайшей его деталировки.

Между стеной и башней (которую хотелось бы видеть колокольней), в нише находится главный вход в капеллу. На дверях (воротах) единственная цветная деталь фасада. Это абстрактная картина Мастера, символизирующая, возможно, божественное происхождение системы Модулор. Сине-красная геометрия. Звезда. Руки. Облака…

Северная сторона «сборная». Состоит из четырех разных частей. Слева открытый алтарь, над которым нависает «кусок» темной крыши. Далее стена с модулорными окнами (близко к южному фасаду). Эту часть фасада пересекает странная железная лестница, напоминающая аварийный выход из кинобудки. Далее две полубашни, фланкирующие ежедневный, рабочий вход в капеллу и закругленная стена, уходящая на западный фасад. Северный фасад явно не парадный. Деловой. Рабочий.

Западная сторона характерна высокой полуцилиндрической световой башней и небольшой лепной выпуклостью, транслирующей своей формой внутренние исповедальни. Перед стеной находится странная скульптурная купель, которая должна принимать во время дождя воду с крыши капеллы. Вода поступает через водомет. Это единственная аналогия с готикой. Однако никаких химер. Водомет выполнен в виде длинных буйволиных ноздрей, навеянных, видимо, Индией, поскольку Чандигарх строился в это же время.

Капелла не выглядит как католический храм, особенно интерьер. В традиционном католическом храме нет свободы воли, нет выбора. Ритм колонн, ритм окон, структура перекрытия – все направлено на алтарь, а дальше, через купол, к Богу. В Роншане все нарочито свободно. Мастер ставит себя выше канона. Точно также Ле Корбюзье поступает с жилыми домами, виллами, музеями. Он вырабатывает свой стиль, свою систему измерений, свой ордер, свою социальную программу и свой церковный канон. В результате в центре молельного храма он ставит не Бога, но свои пространственные амбиции.

Интерьер капеллы – гимн перетекающим пространствам. Свет и тень, в сравнительно небольшом помещении порождают сотни пространственных ощущений. Каждый шаг в сторону открывает новую форму. Формы эти создают удивительный мистический эффект, и, хотя это не традиционный собор, тут хочется молиться. Божественно-возвышенное настроение создается, прежде всего, серией проемов в южной стене. Темно. Свет, проходит через узкие цветные стекла. Восемь скамей на небольшом возвышении, слабо освещенные оконцами. Скамьи, обращенные на восток, находятся в большом пространстве, но, когда садишься на них, оказываешься в некой изолированной мистической зоне. Впереди алтарь, а вдали окно с распятием. Восточный фасад, тот, что снаружи имеет алтарь, покрыт, словно ночное небо, серией мелких «дырок». Дырки эти столь малы, что на фасаде их не видно. Но в интерьере они очень активно «работают», особенно солнечным утром. Важная деталь: между крышей и юго-восточными стенами имеется тонкая неровная щель. Эта щель создает сильнейший световой эффект. Благодаря ему, огромная крыша не давит, но парит над интерьером.

Чудеса внутреннего пространства капеллы этим не ограничиваются. Под высокой башней рядом с исповедальнями находится молельня с небольшим алтарем, открытая во внутреннее пространство. Напротив, в одной из башен северного входа – вторая малая изолированная молельня. Мощный верхний свет растворяется в пространствах этих молелен и затягивает людей из темноты интерьера. Успокаивает. Гипнотизирует. Завораживает.

Несколько неожиданно выглядит северо-восточный угол капеллы с алтарем и хорами, напоминающий фрагмент жилого интерьера. В качестве мелких деталей в этой зоне хороши световые окна северного фасада и ритм ступеней обратной стороны лестницы, ведущей на кафедру.

Подробное описание капеллы, которое я привел, естественно, не дает никакого представления о том, что ощущает человек, осваивая постройку глазом и телом. Музыку можно записать. Записывают балетные движения. Планы, разрезы, фасады, архитектурного сооружения тоже записывают, но пространственные эмоции адекватно транслировать другому человеку пока невозможно. Даже в кино.

Илья Лежава

Наиболее серьезно Ле Корбюзье заявил о переходе из мира абстрактной геометрии и промышленных стандартов в мир поэтических метафор, создав капеллу пилигримов Нотр Дам дю-О в селении Роншан близ Бельфора, на вершине холма в горах Вогезов (1950-1954). На это древнее сакральное место стекались массы пилигримов. Войны сметали часовни, возникавшие на этой высоте над долиной Соны. Последняя была разрушена во второй мировой войне. 

Ле Корбюзье не принадлежал к какой-то определенной конфессии, но придерживался веры в некую космическую истину, с глубокой серьезностью относясь ко всем религиям; при этом он не считал себя связанным определенными канонами. Он хотел обратиться к ценностям неизменным и вечным. «Требования религии мало воздействовали на замысел. Форма была ответом на психофизиологию чувств» (Le Corbusier. Oeuvre complete 1946-1952. P. 72). Создавая капеллу, он конструировал виртуальный мир, который переживал как реальный. Игрой форм, пространства и света он стремился вызвать религиозные эмоции без использования привычной церковной типологии; задача виделась ему в создании некоего «сосуда интенсивной концентрации и медитации, „акустического компонента” в области форм» (Le Corbusier. Oeuvre complete 1946-1952. P. 72).

Наиболее важная форма капеллы, которая первой открывается паломнику, взбирающемуся по крутому склону, — кровля, кажущаяся темным массивом, тяжело давящим на здание. Она состоит из двух тонких железобетонных мембран, разделенных пространством 2,26 м, образующих подобие панциря краба (кроме этой метафоры, допускавшейся самим Ле Корбюзье, можно перечислить ассоциации с монашеским капюшоном, руками, сложенными в молитве, крыльями птицы, носовой частью парохода и пр. ). Кровля опирается на короткие столбики, поднимающие ее над верхним краем белой стены настолько, чтобы пропускать непрерывную узкую полосу света. Устойчивость стен обеспечивается их криволинейным очертанием в плане — Ле Корбюзье объяснял их форму «визуальной акустикой», реагирующей на падающие с четырех сторон горизонта лучи света, как если бы они были звуками (Дженкс Ч. Язык архитектуры постмодернизма. М., 1985. С. 49.). Завертывающиеся внутрь края отрезков стены образуют вторичные пространства капелл. Над ними стена поднимается башнями с округлым завершением. Свет, отражающийся от внутренней поверхности этих венчающих полусфер, — единственный источник естественного освещения малых алтарей. Южная стена, утолщающаяся книзу, прорезана свободно организованной группой окон, напоминающей композиции неопластицистов 1920-х гг. Проемы расширяются внутрь, подобно амбразурам артиллерийских казематов. Пол, следуя естественному рельефу, мягко опускается к главному алтарю. Покрытие, круто поднимающееся над фасадами, в интерьере тяжело провисает. Цветовая аскетичность белых стен и темного бетона в интерьере разбивается яркими пятнами расписанных оконных стекол и эмалевой массивной плиты главного входа, поворачивающейся на средней оси. Капелла — не столько здание, сколько обитаемая скульптура. Логика формы определяла материал стен — металлический каркас, обтянутый сеткой, покрытой торкретированным бетонном. Трудности с доставкой материалов заставили перейти на массивную кладку из местного естественного камня, выровненную торкретированием и побеленную. Масса здания, окруженная выровненной площадкой, где могут разместиться 12 000 паломников, как бы естественно вырастает из пейзажа.

Архитектурная критика взорвалась полемикой. Джеймс Стерлинг назвал капеллу наиболее пластичным зданием, когда-либо возведенным во имя современной архитектуры (Stirling J. Le Corbusier’s Chapel and the Crisis of Rationalism // Architectural Review. 1956, № 119, March. P. 156.). Бруно Дзеви увидел в здании образец обогащения содержания внесением в рационалистическую архитектуру органической культуры. Джузеппе Арган полагал, что трактовка Ле Корбюзье более соответствует миру театра, чем религиозной веры. Винсент Скалли отмечал психологическую напряженность, порождаемую восприятием капеллы, и искал в стилистическом языке здания следы воспоминаний о наследии прошлого. Николаус Певзнер назвал капеллу «манифестом иррационализма» (Pardo V. F. Le Corbusier. New York, 1971. P. 25.).

Иконников А.В. Архитектура XX века. Утопии и реальность

Капелла в Роншане. — ПОПУЛЯРНЫЙ КОРБЮЗЬЕ — LiveJournal

Chapelle Notre-Dame-du-Haut de Ronchamp

Панорама

Восемь лет назад накануне третьего тысячелетия коллегия Международной Академии Архитектуры (IAA) назвала 10 лучших архитектурных произведений ХХ века. Первое место в десятке оказалось легко предсказуемым…

Роншан, расположенный в северо-восточной оконечности французской провинции Франш-Конте, что западнее Эльзаса, оказался всего в сотне километров от нашего очередного циммера во время осеннего европейского путешествия. Упустить такой случай, как вы понимаете, невозможно, и уговорив друзей, мы пересекли Рейн и направились на запад в сторону Мюлуза, Бельфорта, Роншана.

Капеллу мы разглядели издалека задолго до появления первых указателей. Её холм — (действительно учебники не врут) самая высокая точка в округе, и не заметить белое пятно собора в плотном зеленом антураже практически невозможно. Однако с момента въезда в Роншан и до окончания подъема на гору сооружение не видно. Нет даже намека. Оно замаскировано основательно высоченными деревьями и, пока не уплачено по три евро на брата, у вас нет шансов. Через некоторое время вы начинаете понимать, что все это часть хитроумного французского плана — капелла открывается зрителю не просто постепенно, а в соответствии с иерархией её знаковых элементов. Первой в разрезе растительности появляется знаменитая отдельно стоящая апсида, потом к ней добавляется не менее узнаваемая «шляпа монашки» и наконец разноцветное пятно традиционной живописи Корбюзье на главном входе.

Я всегда представлял себе камерность этого произведения, но внезапно оказалось, что любые изображения не имеют ни малейшего отношения к его реальному масштабу. Оно настолько велико, что трудно захватить фасады целиком штатным объективом в одном кадре. Поэтому то, что вы сейчас увидите в большинстве случаев — сшитые панорамы. Надо сказать, что смотрители Роншана отнеслись очень предусмотрительно к нуждам фотографирующих посетителей и разместили в двух местах рядом с капеллой специальные возвышения для съемки. С высоты первой горки я безуспешно пытался снять южный фасад капеллы.

Затем отправился ко второй, но по пути вынужден был останавливаться чуть ли не каждый метр и фотографировать очередной ракурс восточного алтарного фасада — эта часть сооружения настолько динамична, что меняет его образ с каждым движением зрителя.

Восточный алтарный фасад почему-то не любят фотографы, и этот участок пробегают быстро в направлении «пирамиды ацтеков». А зря! Тут обязательно стоит остановиться и помолчать. Или хотя бы вернуться сюда после посещения капеллы внутри, когда наступает озарение. Восточный и западный фасады — два мира, повернутые Корбюзье на 180 градусов. Восточный — разрывает традиционные для любого храма апсиды и фактически выставляет свету интерьер христианского алтаря. Западный — это «уложенная» на землю колокольня. Что-то недодумали хитроумные французы в их стремлении срежиссировать осмотр капеллы, и не догадались поставить на этом месте банальную скамейку.

«Пирамида Ацтеков» вероятно была тут построена в незапамятные времена. Во всяком случае именно так она и выглядит.

Фотопанорама капеллы, сделанная с нее — является самой популярной в архитектурной периодике. Зрелище завораживает, особенно в сочетании с колокольными перепевами.

Пока мы тут стоим и смотрим сверху на капеллу я вам расскажу одну не самую популярную версию необычности архитектурного решения капеллы Нотр-Дам-дю-О. Рассказывают, что Корбюзье, возвращаясь из Москвы, где он строил здание Центросоюза на Мясницкой, специально посетил Псков. Там он был настолько поражен необычностью псковской архитектуры и в частности Храмом Богоявления с Запсковья , что впоследствии использовал основные принципы псковской школы для проектирования Роншана.

Сказка это или правда я не знаю. Но вот факты. Традиционный псковский храм — это грубо вручную обработанные толстые слегка наклоненные вовнутрь стены, прорезанные тонкими окнами-бойницами, это три классические апсиды, одна из которых выше двух остальных, это мягкий рисунок покрытия кровли и луковиц, выполненный чаще всего из дерева, это белый цвет и свет снаружи и полумрак цветной иконописи внутри. Роншан — это толстые наклоненные вовнутрь стены, обработанные грубым штукатурным набрызгом и прорезанные тонкими окнами-бойницами с цветным стеклом, это три совершенно нетипичные для католицизма апсиды, две из которых обрамляют северный вход, а третья, самая высокая — южный, это перевернутая вверх ногами «псевдодеревянная» кровля, это белый ослепляющий свет снаружи и пещерный полумрак внутри, оживленный разносветием витражей. А теперь смотрите и выводы делайте сами.

Панорама.

Северный фасад на мой взгляд по-театральному живописен. Тут есть глубина бесконечности и смотрящий на нее алтарь, симметрия входного портала, как дань архитектурной традиции, плотные кулисы леса, закрывающие и оберегающие капеллу с запада, оттуда, где умирает день.

Панорама.

Панорама.

В самой западной точке казалось бы отдельно от капеллы расположилась ее колокольня.
На самом деле эта точка — самая «высокая» в положенном на бок храме.

Перед тем, как мы зайдем внутрь капеллы, я хочу показать вам детали её экстерьера.

Chapelle Notre-Dame-du-Haut de Ronchamp — интерьер

Внутрь капеллы можно пройти через «черный» северный вход. Почему не через главный? По очень простой причине. Дверь главного входа, украшенная авторской живописью Корбюзье — массивная плита, поворачивающаяся на центральной оси. Вероятно процесс этот долог и не прост , и я подозреваю, что в последний раз её открывали при освящении капеллы.

Проходя в дверь, я заметил краем глаза картинку перечеркнутого фотоаппарата, а поэтому с грустью убрал звуки камеры, сжал её в опущенной вниз руке и первые 20 минут украдкой нажимал на спуск. В результате первая полусотня кадров получилась в стиле ломографии.

Эта ситуация меня расстроила. Впервые доехать за тысячи километров до Роншана и ограничиться только подпольной съемкой. Невесело. Но, как оказалось, не все потеряно. Внезапно подошла коллега по путешествию (обойдемся без имен) и радостно сообщила, что рядом с перечеркнутым фотоаппаратиком добавлено «Нельзя снимать со вспышкой!», а значит, без вспышки снимайте, сколько душе угодно. Что мы и начали немедленно делать, а глядя на нас и все остальные немногочисленные посетители.

Теперь об ощущениях. Интерьер капеллы в противоположность экстерьеру представляется очень небольшим, что вполне естественно. Толстая южная стена вместе с тремя камерными алтарями, расположенными в апсидах, съедают большую часть внутреннего пространства. Кроме того трапецивидность основного пространства усиливается «диагональной» конфигурацией участка сидений и кровлей, провисание которой значительно меньше в зоне главного алтаря. Все это вместе …

…создает оптическую иллюзию удлинения пространства при взгляде от алтаря …

… и соответственно расширяет его в противоположном направлении
(эффект знакомый многим из нас на примере площади Сан-Марко).

Наибольшее впечатление к моему удивлению производит относительно простая по композиции южная стена. То, что представлялось по ч\б фотографиям и чертежам простым набором разновеликих окон, на самом деле похоже на группу людей с разными взглядами и характерами. У некоторых из них есть имена, они лидируют в группе. Остальные просто несут свет жизни в придавленный темным потолком внутренний мир капеллы. А вот как раз тот самый знаменитый разрыв света между стенами и кровлей, который описан во всех учебниках, как главный световой элемент интерьера, мне показался недостаточным для выражения идеи отрыва.

Панорама!

Главный алтарь в интерьере менее динамичен, чем его «близнец» снаружи. Здесь начинают работать совсем другие механизмы восприятия — в первую очередь «читается» Мадонна в окне (снаружи этот элемент вторичен), крест и маленькие окошки-звезды вокруг. Мне показалось, что Корбюзье пытался здесь рассказать вифлеемскую сказку на фоне аскетизма Святой Земли. Поэтому все просто, основательно и немногословно.

Еще более пуританскими представляются малые алтари в апсидах. Тут нет совсем ничего лишнего, только человек внизу и Господь наверху. Ни добавить, ни убавить.

. .. это все, что я хотел рассказать о нашем посещении сооружения великого мастера.

P.S. Выходя из капеллы, я посмотрел еще раз на перечеркнутый фотоаппарат. Рядом с ним было написано
«Do not take pictures even without flash».

Tags: капелла в Роншане

Часовня Ле Корбюзье в Роншане — одно из самых важных его зданий

Анна Уинстон |

24 июля 2016 г.
5 комментариев

Коробка всемирного наследия: Следующим в нашей серии 17 зданий Ле Корбюзье, которые были добавлены в Список всемирного наследия ЮНЕСКО, является часовня архитектора Нотр-Дам-дю-О, небольшая часовня в Роншане, Франция, которая стала одним из его самые знаковые проекты.

Часовня Роншам, построенная в 1954 году, была построена для католической церкви на уже существовавшем месте паломничества. Предыдущее каменное здание было в значительной степени разрушено во время Второй мировой войны.

Фотография пользователя Flickr Marydoll

Это здание считается одним из самых важных зданий 20-го века и представляет собой ключевой отход от скудной, функционалистской формы модернизма, которую Ле Корбюзье продемонстрировал в своих ранних проектах.

Основная конструкция состоит из толстых каменных стен, изогнутых для повышения устойчивости и обеспечения структурной поддержки.

Фотография пользователя Flickr Duncan Standridge

Монументальная изогнутая бетонная крыша представляет собой каркасную конструкцию, поддерживаемую колоннами, скрытыми в стенах. Зазор внизу позволяет полоске света проникать внутрь.

Хотя его внешний вид предполагает сложную планировку, внутренний план довольно прост.

Фотография пользователя Flickr Marydoll

Три толстые белые стены загибаются внутрь снаружи, образуя небольшие часовни по бокам основного пространства. Два сидят по обе стороны от северного входа и один в юго-восточном углу рядом с главным входом.

Интерьер одной из часовен окрашен в ярко-красный цвет, а ризница с северной стороны окрашена в фиолетовый цвет, перекликаясь с яркими участками в доминиканском монастыре Ла Туретт архитектора.

Фотография пользователя Flickr Дункана Стэндриджа

. Пол повторяет наклон участка к главному алтарю и покрыт бетонной поверхностью, которая была залита на месте и разделена на сетку, основанную на системе пропорций архитектора Modulor.

Maison de la Culture by Le Corbusier с асимметрично изогнутой бетонной крышей

Неправильное расположение окон по стенам. Они застеклены смесью прозрачного и цветного стекла.

«Это не имеет никакого отношения к витражам; Ле Корбюзье считает, что эта форма освещения слишком тесно связана со старыми архитектурными представлениями, особенно с романским и готическим искусством», — пояснил Фонд Ле Корбюзье, некоммерческая организация, созданная для помощи защитить наследие архитектора.

«Поэтому здесь не витраж, а остекление, через которое видны облака, движение листвы и даже прохожие», — говорилось в нем.

Фотография пользователя Flickr Marydoll

. Внутренние и внешние стены были отделаны раствором, который распылялся на поверхности перед побелкой или покраской. Крыша осталась сырой, на ней видны следы досок от заливки бетона.

В 2011 г. Строительная мастерская Ренцо Пьяно завершила строительство монастыря у подножия холма, на котором стоит часовня Роншам.

Фотография пользователя Flickr Marydoll

Но в 2014 году часовня подверглась актам вандализма, а стеклянная панель, расписанная архитектором вручную, была разбита. Это вызвало призывы к чрезвычайным мерам безопасности для защиты здания.

Ранее в этом году бельгийский фотограф Ксавье Делори создал серию изображений Нотр-Дам-дю-О, покрытых собственными фресками Ле Корбюзье.

Фотография пользователя Flickr Sekhmet la Rouge

На них изображены огромные красочные изображения, покрывающие стены часовни, имитирующие картины, которые архитектор нанес на стены оригинального дома E-1027 Эйлин Грей на Лазурном берегу. Грей назвал фрески вандализмом.

Делори сказала, что сериал должен был служить напоминанием о том, что все модернистские здания были спроектированы так, чтобы иметь возможность адаптироваться к радикальным изменениям.

Часовня Роншан, переосмысленная бельгийским фотографом Ксавье Делори с помощью собственных граффити архитектора.

В список добавлены его крошечная хижина на Лазурном берегу и жилье Unité d’Habitation в Марселе.

Подпишитесь на нашу рассылку

Ваша электронная почта

Dezeen Debate

Наш самый популярный информационный бюллетень, ранее известный как Dezeen Weekly. Рассылается каждый четверг и содержит подборку лучших комментариев читателей и самых обсуждаемых историй. Плюс периодические обновления услуг Dezeen и последние новости.

Новинка! Dezeen Agenda

Рассылается каждый вторник и содержит подборку самых важных новостей. Плюс периодические обновления услуг Dezeen и последние новости.

Dezeen Daily

Ежедневный информационный бюллетень, содержащий последние новости от Dezeen.

Dezeen Jobs

Ежедневные обновления последних вакансий в области дизайна и архитектуры, рекламируемых на Dezeen Jobs. Плюс редкие новости.

Dezeen Awards

Новости о нашей программе Dezeen Awards, включая сроки подачи заявок и объявления. Плюс периодические обновления.

Dezeen Events Guide

Новости от Dezeen Events Guide, справочника, посвященного ведущим событиям, связанным с дизайном, происходящим по всему миру. Плюс периодические обновления.

Мы будем использовать ваш адрес электронной почты только для отправки вам запрошенных вами информационных бюллетеней. Мы никогда не передадим ваши данные кому-либо еще без вашего согласия. Вы можете отказаться от подписки в любое время, нажав на ссылку отказа от подписки в нижней части каждого письма или написав нам по адресу [email protected].

Для получения более подробной информации см. наше уведомление о конфиденциальности.

Спасибо!

Вскоре вы получите приветственное письмо, поэтому проверьте свой почтовый ящик.

Вы можете отказаться от подписки в любое время, щелкнув ссылку внизу каждого информационного бюллетеня.

AD Classics: Роншан / Ле Корбюзье

AD Classics: Роншан / Ле Корбюзье

© Гили Мерин

• Автор: Эндрю Кролл

+ 22

• Архитекторы:
  Ле Корбюзье

• ГодГод завершения этого архитектурного проекта
  Год :

  1954 г.

• Фотографии

  Фотографии: Гили Мерин, Рори Хайд, Кара Хайд-Бассо, Себастьян Бернарди, Люк Стернс, Питер Морлион, Flickr Пользователь: elyullo

Текстовое описание предоставлено архитекторами. В коммуне Роншан, немного южнее и восточнее Парижа, находится один из самых необычных проектов Ле Корбюзье в его карьере, Нотр-Дам-дю-Роншан, или, как его чаще называют, Роншан. В 1950 году Ле Корбюзье было поручено спроектировать новую католическую церковь взамен предыдущей, разрушенной во время Второй мировой войны.

© Gili Merin

Место Роншам долгое время было религиозным местом паломничества, глубоко укоренившимся в католической традиции, но после Второй мировой войны церковь хотела чистое пространство, лишенное экстравагантных деталей и богато украшенных религиозных фигур, в отличие от своих предшественников. Роншан обманчиво современен, так что он не кажется частью эстетики Корбюзье или даже интернационального стиля; скорее он сидит на сайте как скульптурный объект. Неспособность классифицировать Роншан сделала его одним из самых важных религиозных зданий 20-го века, а также карьерой Корбюзье.

© Gili Merin

В 1950 году, когда Корбюзье получил заказ на проектирование Роншана, церковные реформисты хотели очистить свое имя от декаданса и декоративного прошлого, обратившись к современному искусству и архитектуре. Пространственная чистота была одним из главных направлений деятельности Корбюзье, поскольку он не усложнял программу и не удалял типичную современную эстетику из дизайна.

© Gili Merin

Вместо этого Корбюзье хотел, чтобы пространство было медитативным и отражающим. Абсолютно белые стены дополняют этот пуристский менталитет: когда свет проникает в часовню, она становится размытой, неземной атмосферой. Эффект света пробуждает выразительные и эмоциональные качества, которые создают повышенные ощущения, созвучные религиозной деятельности.

© Gili Merin

Роншан расположен среди лесистой местности, вдали от остальной части коммуны; часовня расположена на вершине холма на метафорическом пьедестале, что придает Роншам дополнительное значение. В отличие от большинства других работ Корбюзье, состоящих из квадратных, функциональных и стерильных объемов, Роншан представляет собой скорее неправильную скульптурную форму, в которой стены, крыша и пол наклонены. Стилистически и формально он достаточно сложен; однако программно он относительно прост: два входа, алтарь и три часовни.

© Gili Merin

Стены Роншана придают зданию скульптурный характер. Толстые (4-12 футов) плавно изогнутые стены служат практичным методом поддержки бетонной и каменной конструкции, а также массивной криволинейной крыши. Однако стены выступают не только как конструктивные и скульптурные элементы; они также действуют как акустические усилители, особенно в случае восточной внешней стены, которая отражает звук над полем от наружного алтаря.

© Рори Хайд

Самая поразительная часть Роншана — изогнутая крыша, уходящая к небу. Изогнутая крыша, кажется, парит над зданием, поскольку она поддерживается встроенными в стены колоннами, что создает 10-сантиметровый зазор между крышей и стенами, что позволяет проникать в фонарь свету. Крыша на самом деле является единственным проблеском механизированного влияния в общем дизайне Ronchamp; кривизна крыши имитирует изгибы крыла самолета. У него аэродинамический дизайн, и при всех своих массивных и тяжелых качествах он все еще кажется невесомым.

© Flickr Пользователь: elyullo

Одним из самых интересных аспектов дизайна является спорадическое размещение окон на стенах. Корбюзье реализовал небольшие пробивные отверстия на фасаде, которые усиливали свет внутри часовни, сужая окно в полости стены. Каждая стена освещается этими разными оконными рамами, что в сочетании с белоснежными стенами придает стенам световые качества, акцентированные более интенсивным прямым светом. На стене за алтарем в часовне световые эффекты создают крапчатый узор, почти как звездная ночь, из редких отверстий, которые дополняются большим отверстием над крестом, излучающим поток света, создавая мощный религиозный образ как а также преобразующий опыт.

plan

На поле под Роншамом часовню формально определяют изогнутые стены и крыша. Кажется, что он растет прямо из самого холма, поскольку изгиб крыши кажется зеркальным отражением изгиба, на котором стоит часовня. Однако, оказавшись внутри, изогнутые стены и крыша больше не определяют чистую сущность проекта, скорее свет определяет и придает смысл часовне на опыте.

section

Несмотря на то, что Ronchamp был радикальным производным от других работ Ле Корбюзье, он по-прежнему поддерживает некоторые из тех же принципов чистоты, открытости и общего чувства общности.