Маскулинности это: Что такое маскулинность и почему о ней надо говорить? — Такие дела

Маскулинность и токсичная маскулинность: что это, отличия, последствия

Для здоровья мужчины

Классический «настоящий мужчина» может казаться неуязвимым, но на самом деле его физическому и психическому здоровью наносится значительный ущерб. Вот какие последствия токсичной маскулинности называют ученые.

• Провоцирует и поощряет зависимости

По данным исследований доктора психологических наук Джеймса Махалика, чем больше мужчины соответствуют традиционным нормам мужественности, тем больше они участвуют в «рискованных видах поведения», таких как употребление алкоголя и табака. Кроме того, они чаще считают такие привычки нормальными.

• Не дает заботиться о теле

Токсичная маскулинность заставляет мужчин сверх меры напрягаться физически, тренироваться через боль и экономить на сне, а еще отбивает у них желание обращаться к врачам. Исследования показывают, что мужчины с радикальными представлениями о мужественности вдвое реже проходят профилактические осмотры, чем мужчины с более умеренными взглядами, и даже при необходимости не всегда обращаются к врачу из-за страха показаться слабым.

• Провоцирует психические расстройства

Традиционные представления о мужественности удерживают мужчин и от восстановления психического здоровья, тем более с учетом того, что сами они нередко его подрывают. Представители «сильного пола» могут годами сдерживать эмоции, жить в состоянии хронического стресса и «выгорания». Исследование ученых Университета Северной Каролины подтвердило, что приверженность токсичной маскулинности способствует развитию депрессии.

• Снижает продолжительность жизни

Мужчины во всем мире живут в среднем на пять лет меньше, чем женщины, а в России этот разрыв составляет десять лет. Во многом так происходит из-за того, как мужчины взаимодействуют с социумом: вступают в конфликты, выбирают более опасные профессии, игнорируют правила. По внешним причинам смертности (ДТП, несчастные случаи, конфликты, участие в войнах) мужчины опережают женщин в четыре раза.

Даже по самым оптимистичным прогнозам российские мужчины в 2035 году по продолжительности жизни будут «отставать» от женщин на шесть лет

(Фото: Росстат)

• Угнетает «неправильных» мужчин

Многие мужчины не демонстрируют черты токсичной маскулинности, поэтому «настоящие самцы» считают их аутсайдерами и даже преследуют — например, за «неправильную» одежду или прическу. Такое поведение свойственно не только школьникам, но и взрослым людям.

• Ведет к росту самоубийств

В среднем по миру мужчины совершают самоубийства в 1,8 раза чаще женщин, а в России — в 6,5 раза чаще. Это связывают в том числе и с жизнью по принципам токсичной маскулинности: если потерял работу или обанкротился, ты уже не мужчина, а просто неудачник.

Россия — один из мировых «лидеров» по количеству мужских самоубийств. На 100 тыс. населения в 2018 году пришлось 47 таких случаев.

Последствия для общества

Токсичная маскулинность — это не характеристика отдельного человека, а система координат, заданная обществом. Вот какие последствия она приносит.

• Разрушаются пары и семьи

Эмоциональная холодность мужчин не дает наладить доверительный контакт с детьми, родственниками и партнерами — это может привести к разрыву отношений. Специалисты ООН утверждают, что в современных реалиях мужчины должны быть более вовлеченными в жизнь семьи, чем типичные «защитники и добытчики».

• Не оказывается помощь

Парадоксально, но те, кто считает себя более мужественными, менее склонны помогать слабым. Они предпочитают не вмешиваться, когда становятся свидетелями издевательств и даже нападений. Исследования психологов в университетах США показали, что принципы токсичной маскулинности не позволяют даже утешить жертву.

• Оправдываются агрессия и насилие

По канонам токсичной маскулинности агрессия — главный метод решения проблем. Такое мышление приводит к росту насилия в обществе: от сексуального насилия в семье и физических наказаний детей до конфликтов с применением оружия и международных войн.

• Влияние на женщин

Принципы токсичной маскулинности противоречат принципам феминизма: если «настоящий» мужчина должен добывать мамонта и бить врагов дубиной, то «настоящая» женщина должна покорно сидеть у семейного очага. Такое столкновение приводит к бытовым конфликтам, финансовой зависимости женщин и даже к домашнему насилию.

Залина Маршенкулова, журналистка, автор телеграм-канала «Женская власть»:

«Токсичная маскулинность на женщин влияет самым плохим способом: из нее вырастает домашнее насилие. Токсичная маскулинность это не только «заткнись, а то ударю», но и менее очевидные моменты в отношениях.

Например, слышали такие выражения: «а как муж тебя отпустил без него погулять?!», «а как муж тебе разрешил?». Вот эта традиция держать женщин на поводке, как собаку, — почва, на которой цветет токсичная маскулинность. Общество говорит: «че ты ей разрешил, че ты не мужик что ли». Из этого и вырастают потом эти ужасные истории, как мужчина пришел на работу к бывшей жене и зарезал ее, потому что «не отпустил».

Токсичная маскулинность убивает и самих мужчин. Вот это «че боишься? Че не мужик?». Этому посвящены такие паблики как «Почему женщины живут дольше?», где наглядно показаны проявления токсичной маскулинности, которая заставляет мужчин творить дичь».

Настя Красильникова — журналистка, фем-активистка, автор телеграм-каналов «Вашу мать» и «Дочь разбойника», создательница документального фильма о культуре насилия над женщинами в России «Хватит!» (2020):

«Дисклеймер: я оцениваю влияние токсичной маскулинности на женщин как человек, который занимается темой прав женщин, но не как исследовательница. Общество, в котором мужчины живут под влиянием токсичной маскулинности — это современное общество, мы в нем живем. Быть женщиной в нашем обществе — утомительно и иногда опасно. При миропорядке, в котором считается нормальным, что женщины «обслуживают» мужчин в быту, потому что мыть посуду — это «не мужское дело», женщины перегружены.

Токсичная маскулинность требует от мужчин быть лихими и агрессивными, доминировать, властвовать и контролировать. Жертвами такого поведения чаще всего становятся окружающие этих мужчин женщины».

Что такое маскулинность и почему мужчинам не легче, чем женщинам? • Расшифровка эпизода • Arzamas

У вас отключено выполнение сценариев Javascript. Измените, пожалуйста, настройки браузера.

КурсВведение в гендерные исследованияАудиолекцииМатериалы

Как оказалось, что «настоящих мужчин» больше нет, и почему это правильно

Автор Анна Тёмкина

В прошлой лекции мы говорили о празднике 8 Марта. Давайте вернемся к нему еще раз. Праздник — это важный ритуал, который проявляет и подтверждает нормативные роли. В данном случае для нас важны гендерные. Однако в основ­ном мы говорили о женщинах. А что же мужчины? Некоторые дарят цветы, поднимают тосты «за прекрасных дам», другие занимают профеминистскую позицию и присоединяются к дебатам о солидарности. Но сегодня все больше становится тех, кто не вполне понимает, какую позицию занимать и что не так в подарках и цветах. Значит, образцы стали изменяться.

Какую же цену приходится платить мужчинам за соответствие образу «настоя­щего мужчины»? Как изменяются образцы и почему усиливается консерва­тивное движение, прославляю­щее традиционную маскулинность? Об этом и пойдет речь в данной лекции.

Начнем с того, как смотрят на проблему маскулинности в гендерных исследо­ваниях. Внимание к положению мужчин в обществе было первоначаль­но связано с феминистским движением второй волны. Ее датируют 1960–70-ми годами, и о ней мы говорили в первой лекции. Исследователи обнаружили, что не только женщины ограничены своей социальной ролью, привязываю­щей их к домашнему хозяйству, но и мужская роль тоже достаточно узкая и ограни­чивающая. Любому мужчине предписывается быть добытчиком или защит­ником. От него ожидается рациональность, решитель­ность, смелость, сорев­новательность, ответственность и так далее. Предпола­гается, что «настоящие мужчины» не проявляют эмоции. Они не должны заботиться о новорожденных детях, заниматься домашним хозяйством. Исследователи не только обнару­жили социальное в гендерных ролях, но и увидели разнообразие моделей мужского поведения, норм и образцов. С критики мужской роли как узкой и ограничивающей и началось формирование отдельной области гендерных исследований — исследова­ний маскулинности. Их также называют критиче­скими исследования­ми мужчин. Критическими они являются потому, что не признают «естественность» гендерных иерархий: напротив, считают их изменчивыми и культурно обусловленными.

Социально-конструктивистская методология, то есть методология, рас­сматривающая гендер как социальный конструкт, позволила увидеть множественность маскулинностей. Маскулинности занимают разные места в гендерной иерархии в зависимости от культурного и политического контекста. На самом верху иерархии находятся те, кто соответствует образцам гегемонной, или доминирую­щей, маскулинности. Ее образцы также изменчивы, но в целом в современном обществе это белые обеспеченные гетеросексуальные мужчины среднего и высшего класса, которые обладают значительными материальными и символическими ресурсами. Ресурсы помогают поддерживать ту гендерную идеологию, которая обеспечивает привилегии и является привлекатель­ной для многих. На смену культиви­рованию физической силы в этом социальном слое приходят профессио­нализм, знания и престижная занятость.

А кто же не имеет необходимых ресурсов и статуса? Более низкие позиции в иерархии занимают мужчины не белой расы или не гетеросексуальные. То же самое — мужчины без гражданства или мигранты, а также мужчины с инва­лидностью. Безработные или занятые на низкооплачиваемых должностях, в том числе в сферах женской занятости, не имеют основного материального ресурса, и поэтому они в системе престижа тоже иерархически субордини­рованы. Таким образом, хотя существуют образцы, которые предписываются всем мужчинам, например быть добытчиком или защитником, в современном мире нет единых норм и моделей. Эти нормы и модели различаются в зависи­мости от возраста, класса, расы, сексуально­сти, состояния здоровья, граждан­ства. Изменялись эти модели и исторически, существенно различаясь в разных слоях. Нормы мужчины — русского дворянина XIX века имели мало сходства с нормами, организующими жизнь крестьянина.

Для исследования таких различий используется термин «интерсекцио­наль­­ность», или интерсекциональный подход. Он позволяет понять, что система привилегий и иерархий сложна и не все привилегии патриархата распространя­ются на всех мужчин. Гомосексуал не будет иметь привилегий гетеросексуаль­ного мужчины, безработные — привилегий высоко­опла­чи­ваемых. Наоборот, в современ­ном мире некоторые группы мужчин все более дискриминируются. Чтобы разобраться в этом феномене, нам нужно вернуться к образу «настоящего мужчины» и понять, какую цену приходится платить за соответствие данному образу.

Итак, образцы «настоящих мужчин», или гегемонной маскулинности, поддержи­ваются посредством культуры. Они тиражируются в СМИ, рекламе, искусстве, в текстах, в государственной политике, в праздниках. Это героиче­ские муж­чины в масскультуре (в сагах, балладах, вестернах, триллерах), это защитники Отечества. Таким мужчи­нам присуща брутальность, агрессивность, от культи­вирования которой недалеко и до насилия.

Если обратиться к советскому времени, то невозможно не вспомнить «Москва слезам не верит» и героя Алексея Баталова Гошу. Гоша — успешный уважаемый гетеросексуальный рабочий интеллигент, олицетворение принципов гегемон­ной маскулинности. Он укрощает эмансипированную Катю, провозглашая свою символическую власть. Цитирую: «Все и всегда я буду решать сам — на том простом основании, что я мужчина». Гоша не только зарабатывает, как он думает, больше своей подруги — он готов применить силу в защите слабого, способен на принятие решений и сильные чувства. Однако таким образцам могут соответствовать лишь небольшое число мужчин. Для осталь­ных они недосягаемы. К тому же сегодня к этим образцам добавлены еще и спортивные достижения, и сексуальная привлекательность, это и ухоженность, и следова­ние моде, и престижное потребление. Но и те, кто им соответствует, и те, кто к ним лишь стремится, должны много и интенсивно работать. Их рабочие места связаны с высоким уровнем ответственности, стрессом, нагрузками, то есть фактора­ми риска. И хотя здоровый образ жизни получает распростра­нение в современ­ных обществах, в том числе и в России, мужчины в гораздо большей степени, чем женщины, вовлечены в практики, которые разрушают их здоровье. Они больше курят, употребляют больше алкоголя.

Еще один фактор риска и потенциаль­ного стресса, сопряженный с предписа­ниями гегемонной маскулинности, — контроль выражения эмоций. Умение скрывать те эмоции, которые отождествляются со слабостью, — еще одно правило мужского поведения. Мужчины чаще умирают от тех причин, которые можно было бы предотвра­тить: в ситуациях криминала, аварий или вовремя не обратившись за медицинской помощью. Они реже посещают врачей, так как забота о здоровье не входит в практики «настоящего мужчины»: он в идеале не жалуется и не болеет. Кроме того, мужчины хуже ориентируются в системе здравоохранения, в то время как женщина встраивается в эту систему в ходе репродуктивного цикла и заботы о детях. В результате во всех индустриальных странах существуют парадокс: женщины оценивают свое здоровье ниже, чаще обращаются к врачам, а мужчины умирают раньше. Преждевременная смертность — это цена, которую приходится платить за соответствие образцам гегемонной маскулинности и за патриархатные привилегии. Согласно данным ВОЗ, в тех странах, где выше уровень гендерного равенства, продолжитель­ность жизни мужчин выше: меньше гендерных разрывов в заботе о здоровье, более равномерно распределяются нагрузки в семье и оплачиваемые занятости. Иными словами, гендерное равенство выгодно не только женщинам, но и муж­чинам. Однако гегемонная маскулинность — это не только практика, но и мощ­ная идеология. Под влиянием этой идеологии многие мужчины чувствуют себя ущемленными и пытаются вернуть себе утраченные привилегии.

Итак, далеко не все мужчины могут соответствовать желаемым образцам. Очень многие испытывают напряжение от своей гендерной роли. В совре­менных обществах они уже не являются единственными добытчиками: женщины массово вовлечены в сферы оплачиваемого труда и политики. Они стали активными на рынке труда, в политике, образовании, семье и в обще­стве в целом. Социальные позиции и женщин, и мужчин существенно меняются. Издержки мужской гегемонии приводят как к эмансипации, так и к ностальгии по патриархату и «настоящим мужчи­нам». В последнем случае эмансипа­цион­­ные изменения воспринимаются как опасные, звучат призывы вернуться к «естественным», традиционным гендерным ролям. При этом представление о якобы нерушимых гендерных границах фактически уже разрушено. Исследо­ватели используют понятие «кризис маскулинности», который связывается с невозможностью исполнения традиционных мужских ролей. А мужчины в этом дискурсе описываются как пассивные жертвы обстоятельств или эмансипации женщин.

Образцы гегемонной маскулинности в настоящее время пересматриваются во всем мире, включая и Россию. Примером, в частности, является последний всплеск внимания к феноме­ну сексуального домогательства в отношении женщин, начавшийся в Голливуде и получивший широкое распространение по всему миру. Совсем недавно нормы поведения мужчин в публичном пространстве допускали проявление сексуального интереса, в том числе навязчивого, часто — без учета желания женщины. А привле­кающую внимание в публич­ных местах женщину обвиняли в манипулировании и провокатив­ности. В настоящее время такие паттерны утрачивают свою привлекатель­ность, а их допустимость оспаривается значительной частью общества. Этот болезненный процесс становится симптомом конфликта разных гендерных образцов и ослабления патриархатной власти. С одной стороны, происходит размывание гендерной гегемонии, с другой — усиливается консервативное сопротивление, нацеленное на охрану и продвижение гендерных привилегий.

Для примера рассмотрим консерватив­ное движение в США, где эти процессы привлекли внимание социологов. Американская исследовательница Арли Хохшильд, исследуя экономически неблагополучные штаты, задается вопросом: почему именно в регионах с низким уровнем жизни и плохой экологической ситуацией избиратели голосуют за сокращение государствен­ных социальных поддержек? Автор обнаруживает, что победу республикан­цам там обеспечивают белые мужчины среднего класса с уязвленным чувством собственного достоинства и оскорблен­ной маскулинностью. Такие мужчины полагают социальную политику демократов несправедливой и разру­шаю­щей основания их мужской идентичности.  Республиканская партия традиционно выступает за сокращение государ­ственных расходов на социальную сферу, а также на программы по защите окружающей среды. В свою очередь, идеология Демократической партии предполагает увеличение социальных расходов, защиту экологии, а также под­держку прогрессивного налогообло­жения — то есть увеличение налогов для богатых.

Почему же так происходит? Белые американцы среднего класса из южных штатов во многих поколениях выполняли свою традиционную гендерную роль: работали в частном бизнесе, платили налоги, достигали успеха. В итоге стоя, а точнее двигаясь «в очереди» из равных им конкурентов мужского пола, они приближались к осуществлению американской мечты. Они обладали привилегиями уважае­мых кормильцев семьи и считали их заслуженными и справедливыми. И вдруг они почувствовали, что правила игры меняются. Благодаря социальной политике демократов поддержку вне очереди стали получать те, кто раньше не мог конкурировать с ними: женщины, темнокожие, мигранты, гомосексуалы и даже, представьте себе, бурые пеликаны  Американский бурый пеликан имеет охран­ный статус и находится под защитой, сред­ства на которую идут из бюджета..

Белые гетеросексуальные мужчины среднего класса увидели в такой политике, особенно в политике Барака Обамы, несправедливость. Они решили, что их предали в их собственной стране. Их недовольство порождает агрессию, которая в свою очередь политизирует­ся. В результате представители среднего класса становятся так называе­мыми злыми белыми мужчинами. Та же линия рассуждения присутствует у другого исследователя — Майкла Киммела. Маскулинность «злых белых мужчин» утверждается через привиле­гии, которые их носители считают неотъемлемыми, естественными, данными от рождения. Киммел показы­вает, что в расово однородных школах культи­вируется жесткая гегемонная норма брутальной маскулинности. Те подростки, чье поведение или внеш­ность не соответствуют этой норме, часто подвер­гаются травле. В ответ они пытаются восстановить свою маскулин­ность через насилие, вплоть до воору­жен­ного нападения на учителей и одноклассников. Наоборот, там, где вместе учатся дети разных рас, сексуальности, разных физических возможностей, где не культивируется один-единственный тип мужествен­ности, где шансы освоить иные модели маскулинности выше, потенциал возникновения ненависти снижается. Исследователь объясняет рост насилия в школах тем, что до сих пор мужская социализация культивирует образ мужчины-мальчика, ориентированного на успех и физическую силу. Мальчи­кам по-прежнему прививают навыки агрессивного поведения и приме­нения насилия в условиях фрустрации и гнева. Напротив, чем вариативнее нормы, тем более безопасной является среда.

Итак, в современном обществе консенсус по поводу того, что значит быть мужчиной, в значительной степени утрачен. Патриархатные дивиденды, или выгоды, могут становиться более проблематичными, менее стабильными и доступными. Однако они продолжают существовать и во многих случаях считаются нормой. Некоторые мужчины могут не отно­сить­ся к женщинам как к «слабому полу», да и быть защитником Отечества — идеал далеко не для всех. Однако в российском обществе у них все еще не так много возможностей переопределить свою маскулинность, включив в нее эмоции, заботу, вовлеченное отцовство, равноправное партнерство и тому подобное.  

Изображения: © H. Armstrong Roberts / Diomedia

Три самых необычных рождественских фильма

Допрос у зловещего Санта-Клауса, рождественское чудо для киллера и «Реквием» Моцарта вместо «Jingle Bells». Киновед Всеволод Коршунов рассказывает о странном и неочевидном рождественском кино. Полную версию материала слушайте в приложении «Радио Arzamas»

Хотите быть в курсе всего?

Подпишитесь на нашу рассылку, вам понравится. Мы обещаем писать редко и по делу

Курсы

Все курсы

Спецпроекты

Аудиолекции

19 минут

1/6

Почему гендер есть у всех, но у каждого — свой?

Что такое гендер и почему женщинами и мужчинами не рождаются, а становятся

Читает Елена Здравомыслова

Что такое гендер и почему женщинами и мужчинами не рождаются, а становятся

9 минут

2/6

Чем занимается наука о гендере?

Почему о гендере должен знать каждый — и почему изучать его в России может быть противозаконно

Читает Елена Здравомыслова

Почему о гендере должен знать каждый — и почему изучать его в России может быть противозаконно

14 минут

3/6

Что такое маскулинность и почему мужчинам не легче, чем женщинам?

Как оказалось, что «настоящих мужчин» больше нет, и почему это правильно

Читает Анна Тёмкина

Как оказалось, что «настоящих мужчин» больше нет, и почему это правильно

14 минут

4/6

Что такое сексуальность и как она меняется? (18+)

Почему гетеросексуальность считалась извращением и как субкультуры повлияли на науку о гендере

Читает Александр Кондаков

Почему гетеросексуальность считалась извращением и как субкультуры повлияли на науку о гендере

33 минуты

5/6

Почему забота — это категория науки о гендере и как общество мешает нам заботиться о других?

Зачем заботиться о том, кто заботится, и почему это важно в масштабах человечества

Читает Елена Здравомыслова

Зачем заботиться о том, кто заботится, и почему это важно в масштабах человечества

13 минут

6/6

Что такое гендерное неравенство и почему это не о женщинах против мужчин?

Почему уравнение в правах — это прошлый век и откуда в патриархатном обществе уязвленные мужчины

Читает Екатерина Бороздина

Почему уравнение в правах — это прошлый век и откуда в патриархатном обществе уязвленные мужчины

Материалы

Таблица: 5 главных споров феминизма

От коммерческого секса до современной поп-культуры

Тест: какая вы феминистка?

Найдите себе феминистское течение по душе

Что читать: 5 книг о гендере и феминизме

От учебника до манифеста феминистской ярости

О проектеЛекторыКомандаЛицензияПолитика конфиденциальностиОбратная связь

Радио ArzamasГусьгусьСтикеры Arzamas

ОдноклассникиVKYouTubeПодкастыTwitterTelegramRSS

История, литература, искусство в лекциях, шпаргалках, играх и ответах экспертов: новые знания каждый день

© Arzamas 2022. Все права защищены

Толстовки, сумки, подарочные подписки и даже игра «Собери музей»! Лучшие подарки на Новый год в

Толстовки, сумки, подарочные подписки и даже игра «Собери музей»!
Лучшие подарки на Новый год в «Магазине Arzamas»

Подарки на Новый год: толстовки, сумки, подарочные подписки и даже игра «Собери музей»!

«Магазине Arzamas»В магазин!Магазин Arzamas

Мужественность — Гендерные вопросы

Мужественность — Гендерные вопросы

Гендер присутствует во всех аспектах нашей жизни и затрагивает всех без исключения. Сюда входят мужчины. Гендерное насилие коренится в гендерном неравенстве и усиливает его, и его нельзя понять вне социальных структур, гендерных норм и поддерживающих или усиливающих ролей

Патриархальная точка зрения рассматривает мужчин как центр рациональности и нормальности. Неудивительно, что потребовалось много времени, чтобы мужественность стала восприниматься как часть гендерного конструирования и чтобы мужчины воспринимались как гендерные. Идея мужественности относится к положению мужчин в гендерном порядке. Уайтхед и Барретт объясняют это:

Мужественность – это поведение, язык и обычаи, существующие в определенных культурных и организационных местах, которые обычно ассоциируются с мужчинами и, таким образом, культурно определяются как неженские ⁶⁴ .

Не существует универсального набора ожиданий в отношении мужественности: в обществе существуют доминирующие кодексы, которые оказывают давление на мужчин и создают ожидания в отношении мужчин с последствиями для женщин, детей и общества в целом. Понимание мужественности меняется в зависимости от времени и социокультурного контекста, а также внутри групп и сетей ; и мужчины также «исполняют» свою мужественность по-разному и непоследовательно. Точно так же, как мужественность определяется ее отношениями с женственностью, женщины также играют важную роль в интерпретации и понимании мужественности, особенно в их взаимодействии с мужчинами и мальчиками.

Мужские идентичности конструируются посредством различий и ассоциаций: быть мужчиной означает не быть чем-то иным, кроме мужчины, и быть похожим на некоторых других мужчин. Мужественность включает в себя демонстрацию отношения и поведения, которые обозначают и подтверждают мужественность, и включает в себя признание другими мужчинами и женщинами определенным образом.

Р. В. Коннелл в своей книге « мужественности » (1995) утверждает, что для осмысленного анализа гендера и маскулинности важны «… процессов и отношений, посредством которых мужчины и женщины ведут гендерную жизнь. «Мужественность», в той мере, в какой этот термин вообще может быть кратко определен, одновременно является местом в гендерных отношениях, практиками, посредством которых мужчины и женщины задействуют это место в гендере, и влиянием этих практик на телесный опыт, личность и культуру. ” ⁶⁵ .

Коннелл утверждает, что важно учитывать властные отношения между различными мужчинами, а также их отношения с женщинами, чтобы проанализировать, как эти отношения воспроизводят, поддерживают или бросают вызов распределению власти в обществе. Она выделяет пять категорий мужественности , которые подвергались критике и должны рассматриваться как текучие, а не жесткие:

Гегемонистская маскулинность — это мужественность, которая очень заметна, уважаема и занимает авторитетное положение по отношению к другим маскулинностям. , в определенных условиях. Такая мужественность может быть не самой распространенной формой, но она, вероятно, вызывает наибольшее восхищение и представляет собой стандарты для других. Примеры могут включать решительных бизнес-лидеров, популярных мальчиков в группе сверстников и некоторых спортсменов. Гегемонистские маскулинности можно рассматривать как доминирующие во всем гендерном порядке. Успешная претензия на власть является признаком гегемонии, а не актов прямого насилия, хотя насилие подкрепляет и поддерживает эту власть. Гегемония поддерживается производством образцов — символов с признанным авторитетом — даже несмотря на то, что большинство людей не могут соответствовать идеалу.

Соучастие в мужественности
Быть соучастником означает попустительствовать или поддерживать что-то, не будучи в этом активно вовлеченным. Соучастие в мужественности — это те, которые в целом извлекают выгоду из социального господства мужчин, не стремясь при этом активно угнетать женщин. Соучастным действием было бы отрицание существования неравенства или других проблем или просто не подвергание сомнению того, как обычно упорядочиваются гендерные отношения.

Подчиненные мужские качества
В общих рамках существуют гендерные отношения доминирования и подчинения между группами мужчин. Наиболее распространенным примером является доминирование гетеросексуальных мужчин и подчинение гомосексуальных мужчин. С точки зрения гегемонистской маскулинности гомосексуальность легко уподобляется женственности и поэтому считается низшим. Другие примеры включают мужчин, которые предприняли сознательные усилия, чтобы оспорить и «уйти» с гегемонистских и соучастных позиций, или тех, чей внешний вид не соответствует стандартам, установленным гегемонистскими образцами.

Маргинализированные маскулинности
Маргинализованные маскулинности – это те, которые относятся к разным категориям на основе класса, этнической принадлежности или статуса. Они могут демонстрировать мужскую силу и наслаждаться ею в определенных контекстах, но в конечном счете всегда сравниваются с господствующими нормами и образами ⁶⁶ .

Протестная мужественность
Протестная маскулинность представляет собой модель маскулинности, созданную в местных условиях рабочего класса, иногда среди этнически маргинализированных мужчин, которые воплощают те же претензии на власть типичных гегемонистских маскулинностей, но которым не хватает экономических ресурсов и институциональной власти, которые лежат в основе региональных и глобальных моделей ⁶⁷

С начала 1990-х годов мужчины и мужественность вызывали озабоченность в связи с безработицей, изменением структуры семьи, неуспеваемостью в школе и насильственными преступлениями. Некоторые исследователи утверждают, что молодые люди чувствуют себя дезориентированными и сталкиваются с противоречивыми социальными требованиями, что затрудняет формирование их (гендерной) идентичности как молодых людей. С одной стороны, традиционные ожидания мужественности требуют жесткости, силы и рациональности, а с другой стороны, ожидается, что «современные мужчины» обладают мягкими навыками, такими как эмпатия и чувствительность. Эти, казалось бы, противоречивые запросы могут негативно сказаться на развитии и поведении мальчиков и юношей, приводя к агрессии, заниженной самооценке и злоупотреблению наркотиками. В своем исследовании мужественности и женственности молодых людей Наяк и Кехили утверждают, что « Идентичность становится проблемой только тогда, когда она находится в кризисе, когда что-то, что считается фиксированным, связным и стабильным, вытесняется опытом сомнения и неуверенности ” ⁶⁸ .

«Работа Кена Харланда с молодыми мужчинами и мальчиками в Северной Ирландии показала, что молодых людей испытывают двойственное отношение к своим «общественным» и «личным» персонам .

На публике существует большое давление, чтобы казаться уверенным в себе и демонстрировать свою мужественность сильным образом; и есть страх быть униженным из-за того, что кажутся слабыми или женственными. В «частном» молодые люди сталкиваются со своими тревогами и пытаются справиться со своими страхами и внутренними эмоциями, но в их распоряжении, как правило, мало поддержки и мало доступных механизмов, которые помогли бы им стать более искусными в выражении своих эмоций и отражении. на их личность и поведение. Для большинства молодых мужчин их повседневный опыт, как правило, противоречит общественному восприятию мужественности: они часто чувствуют себя бессильными, боятся угрозы ежедневного насилия, могут быть заклеймены в школе как «глупые», мало внимания уделяют своему здоровью, особенно психическому, не состояли в сексуальных отношениях или имеют небольшой сексуальный опыт и чувствуют, что взрослые считают их «незрелыми». значит быть мужчиной.

В первой половине XX века движения за права мужчин все чаще стали возникать как способ противодействия притязаниям женских движений на эмансипацию и равноправие. Из мужского освободительного движения 1970-х годов развились две основные ветви: профеминистские мужские движения и антифеминистские мужские движения. Вторые из них чаще всего называют «движениями за права мужчин». Некоторые движения за права мужчин заявляют, что мужчины на самом деле являются угнетаемыми и дискриминируемыми, утверждая, что мужчины и общество «феминизировались» благодаря успеху женского движения. Большинство движений за права мужчин выступают против феминизма и выступают за сохранение или восстановление патриархального гендерного порядка. Появление Интернета позволило таким движениям охватить более широкую аудиторию. Группы за права мужчин и группы за права отцов, как правило, ассоциируются со сдвигом в сторону более консервативного подхода к семье и гендерным отношениям, и такие движения становятся все более громкими в Европе. Однако исследования также показывают, что в некоторых странах политика, побуждающая мужчин играть более активную отцовскую роль, облегчила выход женщин на рынок труда. Есть также признаки растущего интереса к феминистским идеям, даже несмотря на то, что движения за права мужчин набирают популярность. ⁶⁹

Молодые мужчины часто добровольно рискуют своим здоровьем, занимаясь рискованной деятельностью, в результате цепляясь за стереотипные представления о мужчинах и мужественности.

Понятие риска является постоянной темой в статистике здоровья молодых мужчин. Это можно увидеть, наблюдая за рискованным поведением мужчин, таким как вождение без ремня безопасности, употребление в пищу закусок, драки, уличное насилие, отказ от посещения врачей, злоупотребление алкоголем, угон автомобилей и повышенный уровень самоубийств. Хотя молодые люди, возможно, знали об опасностях, они воспринимали риск как необходимый аспект мужской молодежной культуры и как важный способ, которым мужчины демонстрируют другим свою мужественность. ⁷⁰

Исследования показывают, что насилие играет неотъемлемую и сложную роль в формировании мужской идентичности и является общепринятой и нормальной частью жизни и опыта многих мальчиков. Молодые мужчины склонны ссылаться на насилие в первую очередь в связи с насилием мужчин по отношению к другим мужчинам. Насилие рассматривается как способ утвердить свою мужественность перед другими мужчинами или как способ справиться с вещами, которые могут бросить вызов аспектам мужественности и вызвать чувство стыда. ⁷¹

Насилие выполняет функцию в отношении стереотипных гендерных ролей. Насилие как неотъемлемый и сложный аспект мужской идентичности также «служит для поддержания групповой солидарности, укрепления родственных связей, утверждения привязанностей и повышения статуса в группе» 9.0010 72 . У других юношей функция связана с самозащитой, где попытка применения насилия, агрессии или угрозы рассматривается как средство отражения угрозы от другого.

Несмотря на то, что гендерное насилие, безусловно, несоразмерно затрагивает женщин, и хотя мужчины являются главными агрессорами, они также испытывают насильственные последствия в результате предположений и убеждений, лежащих в основе гендерного насилия. Возможно, ничто не показывает это лучше, чем история конфликтов и геноцида.

Гендерные исследования и исследования геноцида уже давно сосредоточены на заниженных историях женщин, особенно на историях об изнасиловании и насилии во время конфликта, которые, как правило, исключались из ранних отчетов о Холокосте и геноциде вплоть до 1980-х годов. Более пристальный взгляд показывает, что мужчин также имеют гендерную принадлежность в процессах геноцида .

Они часто являются первой группой, которую отделяют и убивают, что позволяет убивать и эксплуатировать женщин и детей. Например, 12 июля 19 г.95 декабря более 8000 мужчин и мальчиков из боснийских мусульман были убиты в городе Сребреница и его окрестностях силами боснийских сербов ⁷³ . Адам Джонс выделил два типа геноцида:

• гендерно-селективный убой мужчин и
• «коренных» геноцидов, направленных против всех слоев целевого населения без разбора.

Геноциды против мужчин боевого возраста происходят чаще, чем второй тип, демонстрируя жестокую логику и понимание мужественности: мужчины — это те, кто может служить в армии, и поэтому являются законными целями. Однако это не означает, что женщины спасены от худших видов геноцидного насилия. Хотя насилие, которому они подвергаются, зачастую менее смертоносно, оно не менее шокирует: оно может включать словесные оскорбления, сексуальное рабство, индивидуальные и групповые изнасилования или изнасилования в крупных размерах. ⁷⁴

64 Уайтхед, С. М., Баррет, Ф. Дж., The Masculinities Reader, Polity Press, 2004

65 R. W. Connell, Masculinities, 2-е издание, University of California Press, Berkeley, 2005

76-81.

67 Р. В. Коннелл, Джеймс Мессершмидт, Переосмысление доминирующей маскулинности, в GENDER & SOCIETY, Vol. 19 № 6, декабрь 2005 г., с. 829-859.

68 Наяк, Ануп; Кехили, Мэри Джейн, «Гендер, молодежь и культура: молодые мужественность и женственность», 2-е издание, Palgrave Macmillan, Kindle Edition, 2013, с. 56

69 Сэнди Ракстон, Никки ван дер Гааг, Участие мужчин в обеспечении гендерного равенства – европейские перспективы, Гендер и развитие, 21:1, 2013, с. 161-175.

70 Кен Харланд, Разговор молодых людей – Голоса из Белфаста (1997) YouthAction Northern Ireland and Work with Men Publications, Лондон

71 Кен Харланд, Сэм Маккриди, Мальчики, молодые люди и насилие: мужественность, образование и практика, Palgrave Macmillan , 2015, с. 134

72 Там же, стр. 171.

73 В 2004 году Международный уголовный трибунал по преступлениям в бывшей Югославии постановил, что это преступление представляет собой геноцид. В 2007 году Международный суд оставил в силе это решение.

74 Адам Джонс, Геноцид. Всестороннее введение, Routledge, 2006, стр. 328-329.

Работа с молодежью и мужественность

Любая работа с молодежью, направленная на борьбу с гендерным насилием, должна затрагивать концепции и конструкции мужественности и женственности, с которыми сталкиваются молодые люди, и должна поддерживать их в критическом осмыслении этих концепций и их собственного отношения к и производительность пола.

Традиционно работа по борьбе с дискриминацией была сосредоточена на расширении прав и возможностей девочек и женщин, и это должно оставаться важным направлением.

Тем не менее, работа с мальчиками и молодыми мужчинами также необходима, отчасти для того, чтобы помочь им в изучении своей идентичности и осмыслении их понимания мужественности и социального давления, связанного с этим понятием; , но и для того, чтобы побудить их к активным действиям против гендерного насилия и за гендерное равенство .

Новые феминистские соображения мужественности, обзор

Десять лет назад Ханна Розин в книге «Конец мужчин» утверждала, что феминизм в значительной степени достиг своих целей и что пришло время начать беспокоиться о грядущем устаревании мужчин. Американские женщины получали больше степеней бакалавра и магистра, чем американские мужчины, и имели больше возможностей для процветания на «феминизированном» рынке труда, где ценились общение и гибкость. Впервые в американской истории их количество на рабочем месте превысило количество мужчин. «Современная экономика становится местом, где женщины держат карты», — пишет Розин.

События последнего десятилетия — возвышение Трампа, появление движения #MeToo, отмена дела Роу против Уэйда — оказали отрезвляющее воздействие на такого рода триумфализм. Общий тон феминистской риторики стал заметно жестче и циничнее. Веселые лозунги о женственности будущего отступили; слово «патриархат», ранее прерогатива профессоров женских исследований, вошло в обычную культуру. В прошлом году в статье об уходе женщин с работы во время пандемии Розин отказалась от своего предыдущего тезиса и извинилась за его «трагическую наивность». «Теперь до боли очевидно, что массовое вхождение женщин в состав рабочей силы было сфальсифицировано с самого начала», — написала она. «Американская культура труда всегда стремилась не допускать женщин-профессионалов и сковывать женщин из рабочего класса».

Мужчины, особенно консервативные мужчины, конечно, продолжают заламывать руки по поводу мужского состояния. (Такер Карлсон присвоила название книги Розин документальному фильму, рекламируемому прошлой весной, о резком падении количества сперматозоидов.) Но феминистское терпение на истории о «сумерках пениса» закончилось. «Все то время, которое они тратят на хныканье о том, как тяжело быть бедным преследуемым человеком в наши дни, — это просто способ ловко уклоняться от своей ответственности, чтобы сделать себя чуть менее чистым продуктом патриархата», — написала Полин Харманж в своей статье 2020 года: « Я ненавижу мужчин». Совсем недавно британская журналистка Лори Пенни в своей «Сексуальной революции» (Bloomsbury) отмечает системную подоплеку таких соплей: «Предположение, которое сочится из каждой открытой поры прямолинейной патриархальной культуры, состоит в том, что женщины должны терпеть боль, страх и и разочарование, но мужская боль, напротив, невыносима». Пенни старается отличать ненависть к мужественности от ненависти к мужчинам, но тем не менее она определяет фундаментальную политическую борьбу нашего времени как борьбу между феминизмом и превосходством белых гетеросексуальных мужчин. В «Daddy Issues» (Verso) Кэтрин Энджел призывает феминисток эпохи #MeToo обратить внимание на давно забытые отцовские правонарушения. Она утверждает, что если мы хотим победить патриархат, необходимо исследовать и преодолеть нежелание женщин критиковать своих родителей-мужчин. Даже «современного, цивилизованного отца» нужно «держать на крючке», рекомендует она, а дочери должны считаться со своим «стремлением к возмездию, мести и наказанию».

Воинственный тон этих писателей вряд ли удивителен. Можно возразить, что движение, которое в настоящее время изо всех сил пытается защитить некоторые остатки репродуктивных прав женщин, можно простить за то, что оно не особенно заботится о количестве сперматозоидов у мужчин. Можно возразить, что волноваться о том, как поживают мужчины, не является задачей феминизма — так же, как и работа кур — беспокоиться о состоянии лисиц. Но две недавние книги утверждают обратное. «История мужественности: от патриархата к гендерной справедливости» (Аллен Лейн) французского историка Ивана Яблонки и «Чего хотят мужчины?: мужественность и ее неудовлетворенность» (Аллен Лейн) Нины Пауэр, британского обозревателя с Имея опыт работы в философии, оба утверждают, что дрейф к языку войны полов с нулевой суммой — это плохо для феминизма. Хотя их диагнозы проблемы почти диаметрально противоположны, оба автора выступают за более великодушный и гуманный феминистский дискурс, способный признать страдания мужчин так же, как и женщин. Они признают, что у кур есть законная причина для обиды, но у лис тоже есть чувства.

Глубокая, тщательно проработанная книга Яблонки, которая неожиданно стала бестселлером во Франции, когда она была опубликована там в 2019 году, использует амбициозный, ключ ко всем мифологиям подход к своему предмету. Яблонка, профессор Северного университета Сорбонны в Париже, начинает с эпохи верхнего палеолита, исследуя его таинственные тучные фигурки «Венеры», и учтиво перемещается через тысячелетия к сменяющим друг друга волнам современного феминизма. Он умеет видеть поразительные, часто мрачные детали — по вавилонскому кодексу Хаммурапи дочь может быть убита в наказание за убийство, совершенное ее отцом, — и любит проводить параллели между эпохами. Похоже, что с древних времен и до наших дней центральные тотемы мужественности — оружие, локомотивы и мясо (особенно редкое мясо) — оставались на удивление постоянными. Точно так же, от падения Рима до Веймарской республики, мужчины последовательно приписывали политическую катастрофу и культурный упадок развращающему влиянию женских ценностей.

Тезис Яблоньки о том, как возник патриархат, довольно стандартный. В палеолитических обществах уже существовало разделение труда по половому признаку — испанские наскальные рисунки, датируемые 10 000 г. до н.э. показывают мужчин-лучников, охотящихся, и женщин, собирающих мед, но это было относительно безобидно. В эпоху неолита, с появлением земледелия и отходом от кочевого образа жизни, рождаемость увеличилась, и женщины стали заниматься домашним хозяйством, а мужчины стали владеть землей. С тех пор каждое новое явление, будь то металлическое оружие, возникновение государства или даже рождение письменности, еще больше укрепляло власть мужчин и порабощение женщин.

То есть до сих пор. «Патриархат пришел в упадок», по словам Яблонки, но мужчины по-прежнему захвачены «патологиями мужского начала», пытаясь соответствовать символической роли, которая не отражает их уменьшенного доминирования. Результатом является «почти трагический» уровень отчуждения, пишет он, и феминистки, вместо того, чтобы высмеивать или отвергать мужские страдания — тем самым оставляя мужчин уязвимыми для реваншистских фантазий Такера Карлсона и ему подобных — должны признать этот момент как решающую возможность для вербовки. . Настало время убедить мужчин в том, что их «обязательная модель мужественности» унизила их гораздо больше, чем придала им силы. «Мужественность господства окупается, но дорого обходится: неуверенное эго, ребяческое тщеславие, отсутствие интереса к чтению и жизни ума, атрофия внутренней жизни, сужение социальных возможностей. . . и, в довершение всего, сокращение продолжительности жизни».

Феминизм медленно сопереживает и сотрудничает с мужчинами, утверждает Яблонка, потому что слишком многие в движении остаются преданными «манихейскому мировоззрению» мужчин-угнетателей и женщин-жертв. Некоторые феминистки относятся к нереконструированным левым типам, которые отвергают любые свидетельства женского прогресса как «мистификацию, призванную скрыть сохранение мужского доминирования». Других обманывает «женский романтизм» и они верят, что женщины от природы приятнее и прогрессивнее мужчин. Яблонка отвергает такого рода эссенциалистское мышление, которое, по его словам, дает ложное биологическое обоснование традиционных гендерных ролей. Если женщины от природы добрее и заботливее, чем мужчины, и если мужчины «внутренне проникнуты культурой изнасилования», зачем пытаться изменить статус-кво? Он допускает, что тестостерон и другие андрогены могут «иметь какое-то отношение» к мужской склонности к агрессии, но «люди не являются заложниками ни своей биологии, ни своего пола». История жестокого поведения мужчин является продуктом патриархальной культуры, и только настаивая на «фундаментальной идентичности» между мужчинами и женщинами, феминизм может реализовать свою истинную цель — «перераспределение полов», в котором изобилуют «новые маскулинности» и отбор. любой данный способ быть мужчиной становится «выбором образа жизни».

«То, что сохраняется в облаке, распечатывается в аду».

Карикатура Майкла Шоу

Заявление о том, что мужественность — это патриархальный «конструкт», является, однако, не столько объяснением, сколько откладыванием объяснения. Кто или что создало патриархат? Биологи-эволюционисты утверждают, что у наших первых предков-мужчин был эволюционный стимул максимизировать распространение своих генов, яростно конкурируя за женщин и монополизируя доступ к ним. Яблонка стремится избежать таких биологических императивов, но при этом он обращается к своего рода беспристрастной истории, которая делает большую часть изложенной им истории не относящейся к делу. Патриархат, полагает он, был мотивирован простой неприязнью к женскому чреву. «Лишенные власти, которой обладают женщины, мужчины оставили все остальное для себя», — пишет он. «Это была месть самцов: их биологическая неполноценность привела к их социальной гегемонии».

Таким образом, сменявшие друг друга патриархальные элиты провели последние несколько тысячелетий, укрепляя свое незаконное правление, определяя мужественность как набор превосходных качеств, в которых женщинам отказано.