Содержание
5 книг о том, какой бывает и какой должна быть музейная архитектура — «Горький»
5 книг о том, какой бывает и какой должна быть музейная архитектура
Когда я поступала на программу PhD в Школу музейных исследований в университете Лестера, я собиралась писать работу про трансформацию музейного пространства и рассмотреть его эволюцию от физических форм (музеонов, кунсткамер и т. д.) до цифрового пространства. Я мыслила масштабно — таковы особенности отечественной школы, — но уже на этапе подачи заявки мне сказали, что это слишком широко заданная тема и что нужно сконцентрироваться на чем-то более локальном. Я сузила тему до только российских музеев, но и это оказалось слишком глобально. Тогда я выбрала один музей — Пушкинский, — чтобы рассмотреть его эволюцию и то, как его здание получает цифровое продолжение. Но и тут пришлось выбрать: писать или о физическом аспекте, или о цифровом. К этому моменту я занималась цифровыми технологиями больше пяти лет. В итоге все так сложилось, что я посвятила несколько лет жизни совершенно новой для себя теме, работая над диссертацией по музейной архитектуре.
До этого я интересовалась архитектурой только в рамках экскурсионной работы в ГМЗ «Петергоф» и во время обучения в СПбГУ.
Путь, который я прошла за время работы над этой диссертацией, — это путь, который помог мне по-новому взглянуть на то, что такое архитектура и как ее можно изучать. Уже в первый год обучения я изменила кейс и сосредоточилась на строительстве и двух реконструкциях Государственного исторического музея (ГИМ). Раньше к теме музейной архитектуры я подходила с поверхностным представлением, воспринимая здание музея исключительно с внешней стороны: в каком стиле выполнен фасад и кто является главным архитектором. Метод и подход, который использовала моя научная руководительница Сюзанна Маклауд, расширил границы моего понимания: он заключался в том, что на архитектуру можно смотреть как на социокультурный конструкт, который формируется в определенном контексте. И книги, которые включены в эту подборку, иллюстрируют путь, который стоит пройти, если хочется взглянуть на музейную архитектуру максимально широко и системно.
Suzanne MacLeod.
Museum Architecture. A New Biography.
Routledge, 2013
Классический подход, когда мы рассматриваем эволюцию внешней формы музейного здания, дает нам хронологическое представление о музее как о здании определенного типа, но не раскрывает всей полноты обстоятельств и контекстов, в которых создается тот или иной проект. Тут важно подчеркнуть, что британская докторантура (или как минимум то, что встречалось мне в Школе музейных исследований) работает с кейсами — такой подход предполагает, что для исследования достаточно взять один музей. И более того — рассматривать не все годы его существования, а выбрать несколько периодов, характерных важных в контексте исследования.
В книге Сюзанны Маклауд речь идет о ливерпульской Галерее искусств Уокера — затронут период зарождения музея, первая реновация в 1930-х годах, а также трансформации музея в 1950–1980-х годах.
То есть рассказана не вся история здания, выбраны лишь конкретные временные промежутки. В рамках своей оптики Маклауд обращается к идеям Бурдье и Лефебра, и я должна признать, что работа с этими идеями стала для меня одним из самых сложных испытаний — несмотря на то, что я училась на философском факультете, смотреть на архитектуру через призму их подходов мне было очень сложно. А они предполагали возможность посмотреть на музейное пространство как на физическое воплощение и выражение сил, которые определяют развитие общества и институтов в нем.
В рамках подготовки этой книги Маклауд работала в архиве — в результате она предъявляет нам отрывки из документов, в которых отразились моменты дискуссий и принятия тех или иных решений по поводу развития Галереи. Для меня это тоже стало откровением: ведь в рамках отечественной традиции, говоря о развитии той или иной институции, мы имеем в виду только «музей» и забываем, что за этим понятием стоит работа конкретных людей. До начала работы над диссертацией я не отдавала себе отчета в том, как в принципе сохраняется институциональная история и какой свод документов нам может об этом рассказать.
А вопрос анализа первоисточников очень важен, ведь мы изучаем взаимоотношения людей на основе достаточно обрывочных документальных свидетельств.
Christopher Whitehead.
The Public Art Museum in Nineteenth Century Britain: The Development of the National Gallery.
Routledge, 2005
XIX век — это время развития и становления самых крупных музеев, музеев национального масштаба: это и формирование коллекций, и строительство самых первых музейных зданий. По сути это период заложения основ того музейного дела, которое мы знаем сегодня. Кристофер Уайтхед посвятил свое исследование Национальной галерее в Лондоне. Он берет очень конкретный промежуток времени: 1850–1876 гг. Книга повествует в первую очередь о процессах обсуждения и принятия решений о развитии Национальной галереи, которое напрямую связано с положением музея в городе — и в локальном масштабе, и в ключе развития музеологических тенденций того времени.
В этой книге очень пристальное внимание уделено людям, которые во всем этом участвовали — начиная от архитекторов и строителей и заканчивая представителями городской администрации и общественности.
Мусий Катернога.
Архитектура музейных и выставочных зданий.
Издательство Академии Архитектуры Украинской ССР, 1952
Книги, посвященные музейной архитектуре и изданные в советское время, можно пересчитать по пальцам. Я была удивлена, когда осознала, что содержание этой книги выдержало проверку временем. Да, в ней достаточно пассажей про следование заветам партии, но концептуально ее содержание актуально до сих пор. В основном это рекомендации архитекторам по музейному проектированию: как выбирать участок, какие исходные данные запрашивать у музейщиков, как выстроить взаимосвязь помещений, какие требования предъявляются к освещению, отоплению, вентиляции, формированию архитектурного облика и так далее.
Актуальность книги хорошо видна по обсуждениям в профессиональной среде — современным архитекторам нередко заказывают музеи, но при этом первоначальная концепция самого музея отсутствует, и архитектор пытается сначала сделать здание, а уже потом под него подгоняют содержание музея. Но грамотно было бы сначала понять, что и кому мы показываем, и уже под это подбирать архитектурное воплощение. Собственно, вся эта книга — о том, что мы сперва должны понимать, как будет устроен музей и что в нем будет, а уже потом средствами архитектуры достигать этой цели. Это звучит как нечто самоочевидное, но на практике почему-то такое происходит крайне редко.
Фактически это первая книга СССР по музейной архитектуре. Она является примером того, что советское музееведческое наследие не стоит игнорировать только на том основании, что оно советское, а значит, устаревшее или идеологически неверное. Содержательно там все изложено по существу, потому что речь идет о самых базовых принципах.
Angela Person-Harm.
The Care and Keeping of Cultural Facilities: A Best Practice Guidebook for Museum Facility Management.
Rowman & Littlefield Publishers, 2015
Работа над моей диссертацией совпала с активной фазой реконструкции Политехнического музея, которая тоже широко обсуждалась и освещалась в прессе. И мне было интересно сравнивать, как процесс идет сейчас, есть ли в нем нечто похожее на то, что происходило при реконструкции ГИМа. Политех и ГИМ строились почти одновременно, и я сравниваю, как работали комитеты обоих музеев. Диссертация предполагает выбор определенной оптики: мне, например, не близок социально-философский подход Сюзанны Маклауд, меня скорее интересовала практическая область взаимоотношений людей. Это история, связанная с менеджментом, а одним из его направлений является управление зданием, в рамках которого здание воспринимается как один из ресурсов для реализации миссии музея.
Ближе к концу работы над диссертацией я открыла для себя направление facility management. Мне довелось встречаться с руководителем одного из департаментов Музея Смитсониан (США), и я на современном примере убедилась, как важно системно подходить к вопросу управления зданием со всех точек зрения — тогда здание рассматривается не только как огромный физический объект, такая оптика охватывает и все функциональные процессы, которые в нем происходят. Поскольку я писала о периоде, который закончился в 1996 году, то, конечно, не могла полноценно применять эту рамку. Но анализ литературы показал, что внимание к зданиям в рамках менеджмента в британской и американской традициях существовало и тогда: перспективно думать о музейном здании как о ресурсе, который можно использовать для развития музея в целом. Эти размышления в итоге привели меня к нашей финальной книге.
София Антонопулу, Пол Брайан.
BIM для культурного наследия.
2019
Построение информационной модели (BIM, Building Information Model) — это фактически создание цифрового двойника здания. BIM — это не просто трехмерная модель. Можно сказать, что это база данных, где каждая часть здания является элементом этой базы данных. Построение такой модели предполагает возможность видеть происходящие в здании процессы во всей полноте и заниматься развитием, прогнозировать будущее.
Я впервые узнала о технологии проектирования информационной модели здания на курсе по музейному дизайну в Harvard Extension School. Через пару лет BIM снова появился в моей жизни, на этот раз благодаря папе, который в тот момент занимался внедрением BIM в работу своей компании. Она активно сотрудничала с Autodesk, и коллеги предложили провести совместный семинар про BIM для сферы культуры — в рамках этой инициативы и были организованы перевод, печать и презентация этой книги.
В книге рассматриваются вопросы разработки и использования информационного моделирования для исторических зданий, а также предоставлена информация об имеющихся руководящих принципах и стандартах для эффективного управления всем жизненным циклом здания.
В случае с российскими музеями примеры использования BIM пока единичны: в том или ином виде оно используется, например, в Политехническом музее и Доме Мельникова.
Что музейные книги отзывов 1930-х рассказывают о времени и обществе – Новости – Научно-образовательный портал IQ – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
Книги отзывов московских музеев 1930-х годов изучила исследователь ВШЭ Елена Милановская. О том, почему водить экскурсии тогда было опасно, и как отдельные голоса отражали массовое сознание — в материале IQ.HSE в преддверии Всемирного дня экскурсовода.
Новый формат для нового времени
Амбарная книга или тетрадь, иногда сшитая из отдельных тонких листов, которые опускали в специальные ящики — так выглядели книги отзывов в советских музеях в 1920-е годы. Именно тогда учреждения культуры начали развивать работу с публикой.
В Третьяковской галерее, к примеру, открылся экскурсионно-просветительский отдел, и коммуницировать с аудиторией, не представляя ее реакции и потребностей, было не логично.
К исследовательскому интересу добавлялась политическая необходимость — воспитывать народные массы. Поэтому задача вести учет гостей — основная для дореволюционных музейных книг, уходила в прошлое. А вместе с ней и формат. В царские времена записи были краткими: имя, организация, дата. Теперь же сами названия — «Книга отзывов» или «Книга впечатлений» — обязывали наполнять форму содержанием. И посетители наполняли:
Выставка будит к глубокому труду и призывает работать в низах населения ради великих задач просвещения.
…почувствовала в себе приток новых сил вышла из этого здания с твердым намерением учиться, учиться и учиться, как завещал нам наш великий вождь и учитель В. И. Ленин.
Политехнический музей, 1935 год
Выставка — весьма убедительный аргумент в пользу нашего роста и тех необычайных перспектив нашего благосостояния в дальнейшем, которое не за горами и которое возможно лишь от Советской власти.
Политехнический музей, 1936 год
«Искусство есть классовое…»
Словами про великое пестрели официальные речи, а пространство для выражения мнений, каким и были книги отзывов, становилось местом соединения личного и общественного, с перевесом последнего, говорится в исследовании.
Очень мало в музее (даже совсем нету) современного искусства за исключением нескольких фотографии Ленина и Сталина. Очевидно, руководители музея недооценивают или не понимают, что вечная наука и искусство есть классовые.
Отзыв студентов,
Музей изобразительных искусств, 1938 год
Этот небольшой текст, по словам Елены Милановской, соединил в себе три ключевых компонента массового сознания:
«идея важности современного, нового, строящегося»;
взгляд на искусство через теорию и историю классовой борьбы;
имена Ленина и Сталина как пароль и основа общественно-политической риторики.
Студенты отзеркалили то, чем были окружены в жизни — обобщили и озвучили повседневные темы советской идеологии.
Портреты вождей причислили к современному искусству в художественном музее, но профиль музея значения не имел — идеология правила одинаково для всех.
«…разоблачить тов. Успенскую»
Политизация жизни была настолько сильной, что работать экскурсоводом становилось опасно. Враг не дремлет, внушали СМИ — посетители демонстрировали бдительность, а книги отзывов превращались в каналы для подачи сигнала наверх.
Организация ВПГИ (военная). Экскурсовод вел Успенская.
Допускаю<т> троцкистскую контрабанду в вопросе о появлении классов, говоря о реке Нил указала, что он имел хорошую систему оросительных каналов и вот для того чтобы оборонять эти каналы породило расслоение на классы… А известно, что Троцкий так же ставил, что обороняться общине нужна была организованность, это и породило классы и государство. —
Нелепо полагать что такое протаскивание к. револ.троцкистской контрабанды <фраза обрывается>
Парторганизация музея разоблачить тов. Успенскую.
Музей изобразительных искусств, 1935 год
Чем в 1930-х могло обернуться для человека это «разоблачить», известно.
Экскурсоводу Нюбергу, судя по следующей записи, повезло больше, но даже в положительных оценках — симптомы эпохи.
Группа бойцов ИПСД получила очень много полезного, ознакомились с искусством Египта.
Руковод. <руководитель экскурсии> Нюберг очень глубоко понятным языком объяснила бойцам всю идеологию того периода Царствования Фараонов, показав всю эксплуатацию и гнет последних над классами.
Музей изобразительных искусств, 1935 год
«Ревизия искусства шла далеко за пределы нашей эры, — комментирует исследователь. — Оно рассматривается в первую очередь с точки зрения партийных установок. Для авторов отзывов наиболее важен аспект эксплуататорства, никто не упоминает своих впечатлений от экспонатов музея».
«Не могу описать восторги…»
Впечатления от экспонатов, конечно, есть, но не сами по себе. Они в контексте мифа о превосходстве советской системы, а миф поистине вездесущ. В СССР все самое лучшее: экономика, культура, люди — твердит система. И преуспевает.
А в музейных книгах — эхом:
Я осмотрел всех художников Третьяковской галереи и очень удивился мастерству этих художников… Сам я не художник но понимать изящество очень могу. Я еще молод 18 лет, но сегодня я стал стариком, потому что много увидел и узнал. Не могу описать все те восторги, которые у меня ноходятся. Еще нет таких художников за пределами России или вернее, как у нас в СССР…
Третьяковская галерея, 1938 год
Честь и слава Героям Папанинцам, Сталинским питомцам. Только большевики могут иметь таких людей!
Политехнический музей, 1938 год
Капитализм сравнивается с социализмом. Безоговорочно в пользу последнего:
Я работал на капиталистических предприятиях царской России и соединенных штатов америки на протяжении 18 лет. Видел расцвет капиталистической промышленности… <нрзб.> какими жалкими показываются эти успехи…, с тем, что страна советов успела за эти считанные несколько лет.
Политехнический музей, 1935 год
Доморощенные недостатки критикуются на уровне замечаний о режиме работы музея, технической оснащенности или практичности экспозиции.
Так, на выставке экспедиции «Северного полюса» в Политехническом музее одному не хватило конфет, которыми «достоверно питались» полярники, другому — упомянутой экскурсоводом подушки, третьему — надписи с «кубатурой палатки». А на выставке достижений меховой промышленности 1936 года ругают «уродливые полусвалившиеся» манекены, дешевое допотопное освещение и… отсутствие «американской деловитости»:
…к сожалению имеется один сущест. недостаток а именно: нет приема заказов и доставки их на дом. получается не практичность. нет американской деловитости. Мне понравилась шапка эскимоска из цигейкой овчины для себя и черное манто из щип. кролика но приобрести я не смог ухожу разочарован.
«Все находются в отсутствии…»
Сами музейщики гостями тоже не всегда восхищены. «…безрадостная группа: типично интеллигентская — в фешенебельных туалетах, с крашенными губами и “снисходительно приятным” отношением к работе», — так основатель и директор Дарвиновского музея Александр Котс охарактеризовал прибывших на экскурсию педагогов.
Но худший вариант, по его мнению, — публика из подмосковных городов: присаживаются, поворачиваются спиной, не подготовлены, «оживляются только при шутках».
Посетителям есть чем ответить:
…только экскурсоводы все находются в отсутствии. За искурсоводов приходится обеснять техничкам.
Приписка другим почерком
после записи «всем радиовыставка понравилась»,
Политехнический музей, 1938 год
Прошагать несколько часов в музее, созерцая безмолвие, незнакомые приборы и машины и не услышав ни слова об’яснения, — все же досадно.
Политехнический музей, 1934 год
Мы, экскурсанты, посетив в Третьяковскую галерею, но за неимением консультанта ничего абсолютно не поняли. И поэтому, хотя картины на вид хороши, но смысл не понятен. Просим администрацию побеспокоиться о консультантах на протяжении всего дня, т.е. от 10 утра до 9 вечера.
Третьяковская галерея, 1938 год
Причина проста, поясняет Елена Милановская: основное внимание отводилось работе с группами от организаций, а одиночки терялись в отсутствие путеводителей и плохой навигации по экспозициям.
«Какая фабрика, сколько человек…»
При таком подходе неудивительно, что отзывы большей частью коллективные, а в их словах и конструкциях неизменно тон эпохи: «От записей веет установочными бодрыми призывами, отчетами, телеграфным стилем. Создается впечатление, что речь идет о приемке, оценке услуги по каким-то непрописанным правилам».
Отзывы, вероятно, были обязательными. Они формальны и похожи: от какой организации группа, чью экскурсию прослушала, удовлетворены, благодарны. Писали и под диктовку, не «включив голову». Иначе как объяснить подобное:
Какая фабрика, сколько человек 13 посетили вы Военно — Исторический музей. Впечатление осталось хорошее. Руководителем остались довольны.
Государственный исторический музей, 1926 год
Утраченные возможности
«Человек растворялся в коллективном отзыве», подчинялся общим принципам и лозунгам. В книгах нет приписок вроде «от себя добавлю». Нет многообразия голосов — писали либо восторженно, либо для порядка.
«В условиях мощного политического давления на общество, эпизод самовыражения в небольшом открытом тексте превращается в очередной акт сверки себя с нормами режима», — подчеркивает Елена Милановская.
Будь по-другому, музееведы того времени получали бы бесценный материал — значительная часть посетителей были людьми, «не так давно вхожими в музейную культуру и, следовательно, обладающими более свободным восприятием». Однако и сама наука балансировала на грани — постепенно политика «сворачивала» исследовательские лаборатории, начавшееся в 1920-х изучение зрителя приостанавливалось.
IQ
Автор исследования:
Елена Милановская, аспирант Школы дизайна факультета коммуникаций, медиа и дизайна НИУ ВШЭ
Автор текста:
Салтанова Светлана Васильевна,
20 февраля, 2020 г.
Все материалы автора
История
Статья
Музейный книжный магазин Найдите каталоги выставок и музейные книги
Музейно-книжный магазин:
Выставочные и музейные книги для любителей искусства и дизайна
Просмотрите наши полки
Подарки любителям дизайна
Наполнители для чулок
Подарки любителям искусства
Поддержка благотворительных организаций чтения
С 24 ноября по 1 декабря мы жертвуем 5 фунтов стерлингов с каждого заказа на этой неделе в Bookmark Reading, чтобы поддержать их блестящую цифровую платформу, которая объединяет школы с волонтерами чтения в местном сообществе одним нажатием кнопки.
Быстрый просмотр
Хелен Сондерс: модернистский бунтарь
Курто
£17,50
Быстрый просмотр
Пейзаж Сассекса: мел, дерево и вода
Галерея Pallant House
£30,00
Быстрый просмотр
Паула Модерзон-Беккер: Жизнь в искусстве
Королевская академия
25 фунтов стерлингов
Быстрый просмотр
Тюдоры: искусство и величие в Англии эпохи Возрождения
Музей Метрополитен
£50,00
Быстрый просмотр
Люсьен Фрейд: Новые взгляды
Национальная галерея
35 фунтов стерлингов
Быстрый просмотр
Казни: 700 лет публичных наказаний в Лондоне
Музей Лондона
£16,99
Посмотреть все
Посмотреть все
16 товаров
Быстрый просмотр
Микеланджело: Полное собрание сочинений.
Картины, скульптуры, архитектура
Книжный магазин музея
£60,00
Быстрый просмотр
Индийское искусство ХХ века
Книжный магазин музея
85 фунтов стерлингов
Быстрый просмотр
Если эти яблоки упадут: Сезанн и настоящее
Книжный магазин музея
£30,00
Быстрый просмотр
Моне Митчелл
Фонд Louis Vuitton, Париж
40 фунтов стерлингов
Быстрый просмотр
Глядя на море: Британия глазами художников
Книжный магазин музея
25 фунтов стерлингов
Быстрый просмотр
Мастерская художника: история культуры
Книжный магазин музея
£30,00
Быстрый просмотр
Джеймс Гилрей: революция в сатире
Центр изучения британского искусства Пола Меллона
£50,00
Быстрый просмотр
Констебль: портрет
Книжный магазин музея
25,00 фунтов стерлингов
Посмотреть все
Посмотреть все
14 товаров
Коротко
Мы являемся домом для увлекательных и прекрасно иллюстрированных выставочных каталогов и книг по искусству.
Мы отбираем книги вручную и представляем только лучшие из множества небольших независимых издательств, посвященных искусству и музеям.
Посмотреть коллекцию
‘Прекрасный выбор книг и каталогов выставок! Продавец оперативный и максимально дружелюбный. Очень хорошее место для любителей искусства! ‘
Найджел I
Эссекс, Великобритания
«Я очень впечатлен вашим превосходным обслуживанием клиентов и делаю все возможное, чтобы мой заказ был выполнен правильно»
Салли Б.
‘Очень нравится ваш веб-сайт, такой простой в использовании, он великолепен. Я поделюсь подробностями о вашей прекрасной компании с друзьями’
Джейн П.
Суррей, Великобритания
«Отличный сервис, и я буду распространять информацию. ‘
Sam C
Норфолк, Великобритания
‘Это потрясающий сервис — продает/находит каталоги прошлых выставок.
Для комплетистов и романтиков среди вас».
Фиона К.
Лондон, Великобритания
Большое спасибо за то, что нашли для меня версию книги в твердом переплете. Ты звезда.
Michael R
Лондон, Великобритания
Рад подтвердить безопасную доставку этой замечательной книги – какое замечательное обслуживание, большое спасибо выставок прошлого и настоящего. В книжном магазине музея есть книги, охватывающие самые разные категории, и поэтому он идеально подходит, если у вас есть особый личный интерес или вы ищете подарок».
Матовый P
Хэмпшир, Великобритания
Что нового
– Музейный книжный магазинПерейти к содержимому
Откройте для себя новейшие издания из мира искусства, архитектуры, дизайна и фотографии. От последних выставочных каталогов текущих художественных выставок до недавно опубликованных монографий — все эти большие тома доступны уже сейчас.
98 товаров
98 товаров
Быстрый просмотр
Ежедневная игра: кампания против скуки
Книжный магазин музея
19,99 фунтов стерлингов
Быстрый просмотр
Vermeer — Каталог предстоящей крупной выставки Рейксмузеума
Рейксмузеум
£50,00
Быстрый просмотр
Рут Асава: все возможно
Дэвид Цвирнер
£60,00
Быстрый просмотр
Климт: Вдохновленный Ван Гогом, Роденом, Матиссом
Музей Ван Гога
35 фунтов стерлингов
Быстрый просмотр
Хелен Франкенталер: радикальная красота
Картинная галерея Далвича
£25,00
Быстрый просмотр
Добыча: Бронза Великобритании и Бенина
Книжный магазин музея
£10,99
Быстрый просмотр
Зеркало и палитра: бунт, революция и стойкость 500 лет женских автопортретов
Книжный магазин музея
10,99 фунтов стерлингов
Быстрый просмотр
Искусство и изменение климата (Мир искусства)
Книжный магазин музея
16,99 фунтов стерлингов
Быстрый просмотр
Олафур Элиассон: Опыт
Книжный магазин музея
£69,95
Быстрый просмотр
Микеланджело: Полное собрание сочинений.
Для комплетистов и романтиков среди вас». 
Leave a Reply