Rei kawakubo: Rei Kawakubo | BoF 500

Навеки в истории моды — Rei Kawakubo

Настала пора продолжить цикл публикации из истории моды (пожалуй назову этот цикл «Авангард — женщины в моде»).

Предыдущие истории:

Авангардная мода от Nana Aganovich

Сказочные платья модельера Ицин Инь и её волшебная история

О Рэй Кавакубо я уже немного рассказала в своей первой публикации об авангардной моде.

Скажем прямо — очень кратко упоминала:
«В 1981 году Yohji Yamamoto (Йоджи Ямамото) и Ray Kawakubo (Рей Кавакубо) вызвали настоящую революцию своими нетривиальными коллекциями, которые они представили вместе и эти коллекции взорвали все привычные каноны моды. Дизайнеры полностью изменили крой и форму вещей и начали применять новые техники обработки материалов. Основными принципами нового стилевого направления стали универсальность и функциональность. И именно благодаря этим дизайнерам чёрный цвет перестал считаться унылым и депрессивным.»

Настала пора рассказать подробнее об этом легендарном дизайнере, и то, что эта пора настала, я поняла, увидев эту фантастическую фотосессию для журнала Dazed, знаменитым своим нестандартным взглядом на модную индустрию.

Для фотосессии выбраны образы из последней коллекции модного Дома Comme des Garçons 2018-2019. Как мы видим, чёрный цвет уже не столь важен для Рей Кавакубо. «Я люблю черный, но он стал слишком попсовым, слишком привычным, как джинсы. Мне хочется найти «новый черный», «черный будущего» — говорит дизайнер в одном из своих последних интервью.

Итак — Рей Кавакубо (Rei Kawakubo).

Рей Кавакубо на данный момент является креативным директором Дома Comme des Garçons, который, несмотря на свой крайне нетрадиционный творческий метод, она превратила в бизнес с оборотом 220 миллионов долларов в год. Она никогда не училась на модельера; вместо этого она изучала искусство и литературу в университете Кейо (Keio University). Возможно, полученное образование повлияло, но Рэй Кавакубо всегда следила за ритмом своей карьеры — как коммерчески, так и творчески. И в результате на протяжении нескольких десятилетий она остаётся иконой современной модной индустрии.

Будущий знаменитый японский дизайнер вступила на стезю моды в тот момент, когда она устроилась внештатным стилистом на текстильную фабрику — в 1967 году. И уже два года спустя она начала делать одежду под лейблом Comme Des Garçons и в 1973 году зарегистрировала одноимённый бренд. Название бренда в переводе означает «как мальчик». Такое название выбрано скорее всего потому, что первые коллекции «Comme des Garçons» шились в стиле «унисекс», но сама Рей говорила, что она постоянно слушала песню француженки Франсуазы Хард под названем «Tous les garcons et les filles» (в переводе «все мальчики и девочки»).

В течение оставшейся части десятилетия Кавакубо совершенствовала свою эстетику и создавала свою компанию, открыв бутик в Токио в 1975 году. Очень нестандартный бутик — полное отсутствие манекенов на витрине магазина и зеркал внутри. «Женщины должны покупать одежду из-за того, как они в ней себя чувствовали, а не потому, как они в ней выглядят» — говорит сама Рей.

К моменту своего дебюта в Париже в 1981 году (одновременно с Йоджи Ямамото) Рей Кавакубо была уже очень известна в Японии. В Париже была показана коллекция под названием «Destroy» и она казалась наиболее радикальной из всех, созданных Рей прежде — объемная унисекс одежда, скомпонованная в странных и иррациональных сочетаниях.

После показа мнение модной общественности разделилось — некоторые знатоки дали коллекции определение «эстетика бедности» и даже назвали коллекцию безвкусной. Но, несмотря ни на что, лондонский универмаг Browns разместил заказ на закупку коллекции, а знаменитый фотограф Питер Линдберг снял для Comme des Garçons рекламную кампанию.

В 1986 году выставка этих фотографий, уже тогда вошедших в историю моды, прошла в парижском музее Помпиду.

Очень скоро марку приняли в Парижский синдикат высокой моды, что поставило Comme des Garçons в один ряд с главными французскими кутюрными дома. 1981 год в дальнейшем назовут годом японской экспансии — как я уже писала, одновременно с Рэй в Париж приехал представить свою марку Йоджи Ямамото.

Оба дизайнера буквально произвели революцию в моде и, благодаря именно им двоим, в модной индустрии значительно вырос интерес к экспериментальным и даже странным вещам. И, благодаря этим пионерам моды, в модном словаре впервые появился термин «деконструкция».

В 2005 году дизайнер дала интервью The New Yorker, в котором она заявила, что она «никогда не собиралась начинать революцию» — она намеревалась только продемонстрировать «то, что я считал сильным и красивым. Так получилось, что мое представление отличалось от всех остальных.»
И ещё одна цитата: «Comme des Garçons всегда путешествовал в своем собственном темпе и будет продолжать делать это.»

Необычна весенне-летняя коллекция 1997 года, (её прозвали «буграми и ухабами») — в одежду были вшиты объемные мягкие вставки. Эта коллекция привела Рей Кавакубо к сотрудничеству с нью-йоркским хореографом Мерсом Каннингемом, который поставил спектакль под названием «Сценарий». Все танцоры, задействованные в ней, были одеты в костюмы от Comme des Garçons.

Начиная с 2004 года бренд разрабатывает собственную концепцию универмага, в котором продаются избранные коллекции бренда — и коллекции других дружественных брендов. Первый такой магазин назывался Dover Street Market.

В 2010 году компания открыла Dover Street Market в Пекине, далее последовало открытие магазина в Токио, в 2013 году Dover Street Market открылся в Нью-йорке и в Берлине.

Рэи Кавакубо и ее муж Эдриан Йоффе вместе владеют компанией Comme des Garçons International.

Рэй и Эдриан (на посту президента компании) контролируют все процессы — от создания коллекции до интерьера торговых пространств.

Сама Рей Кавакубо как личность обладает крайне загадочной привлекательностью, не последнюю роль в этом играет её крайняя закрытость, неизменная, как её чёрная одежда-униформа и геометричная стрижка каре. Она не раз демонстрировала неприязнь к публичным мероприятиям и её интервью редки, как драгоценные камни. Она решительно не отвечает на вопросы, связанные с личной жизнью, редко фотографируется и не любит светскую хронику.

В 2017 году в нью-йоркском Метрополитен-музее открылась выставка «Rei Kawakubo/Comme des Garçons: Art of the In-Between», посвященная творчеству Рэй.

Кураторы экспозиции выбрали 120 образов более похожих на арт-объекты, чем на одежду.

Главный куратор Института костюма Эндрю Болтон потратил год на исследование гения Рэи Кавакубо. Перечитывая её редкие интервью, он обнаружил, что Кавакубо сравнивает свои творения с коанами — загадками дзен-буддизма. Это истории, придуманные мудрецами для того, чтобы был понятен смысл жизненных загадок, своеобразные притчи, разгадка которых равна откровению. Эти истории заставляют размышлять и даже открывают истинный смысл бытия

«Главное не в том, чтобы расшифровать коаны. Главное, что вы, наконец, понимаете, что они парадоксальны и лишены смысла, а ваш интеллект ограничен. Вы освобождаете ум и переходите к следующему уровню восприятия. Удивительно, но это то, чем занимается Рэи Кавакубо — она создает свои коаны», — говорит Болтон. «Ей 74 года, и ни одного другого дизайнера не назовешь таким же смелым, таким же открытым к вызовам, как она. Так почему же мы выбрали Рэи как второго в истории дизайнера, которой удостаивается чести быть темой Met Gala при жизни? Вы просто взгляните на ее одежду. Она говорит сама за себя».

Книга «Rei Kawakubo/Comme Des Garcons: Art of the In-Between»

• 
  
  Книги
  
  • 
    Художественная литература
  • 
    Нехудожественная литература
  • 
    Детская литература
  • 
    Литература на иностранных языках
  • 
    Путешествия. Хобби. Досуг
  • 
    Книги по искусству
  • 
    Биографии. Мемуары. Публицистика
  • 
    Комиксы. Манга. Графические романы
  • 
    Журналы
  • 
    Печать по требованию
  • 
    Книги с автографом
  • 
    Книги в подарок
  • 
    «Москва» рекомендует

  • 
    Авторы
    •
    Серии
    •
    Издательства
    •
    Жанр

• 
  
  Электронные книги
  
  • 
    Русская классика
  • 
    Детективы
  • 
    Экономика
  • 
    Журналы
  • 
    Пособия
  • 
    История
  • 
    Политика
  • 
    Биографии и мемуары
  • 
    Публицистика

• 
  
  Aудиокниги
  
  • 
    Электронные аудиокниги
  • 
    CD – диски

• 
  
  Коллекционные издания
  
  • 
    Зарубежная проза и поэзия
  • 
    Русская проза и поэзия
  • 
    Детская литература
  • 
    История
  • 
    Искусство
  • 
    Энциклопедии
  • 
    Кулинария. Виноделие
  • 
    Религия, теология
  • 
    Все тематики

• 
  
  Антикварные книги
  
  • 
    Детская литература
  • 
    Собрания сочинений
  • 
    Искусство
  • 
    История России до 1917 года
  • 
    Художественная литература. Зарубежная
  • 
    Художественная литература. Русская
  • 
    Все тематики
  • 
    Предварительный заказ
  • 
    Прием книг на комиссию

• 
  
  Подарки
  
  • 
    Книги в подарок
  • 
    Авторские работы
  • 
    Бизнес-подарки
  • 
    Литературные подарки
  • 
    Миниатюрные издания
  • 
    Подарки детям
  • 
    Подарочные ручки
  • 
    Открытки
  • 
    Календари
  • 
    Все тематики подарков
  • 
    Подарочные сертификаты
  • 
    Подарочные наборы
  • 
    Идеи подарков

• 
  
  Канцтовары
  
  • 
    Аксессуары делового человека
  • 
    Необычная канцелярия
  • 
    Бумажно-беловые принадлежности
  • 
    Письменные принадлежности
  • 
    Мелкоофисный товар
  • 
    Для художников

• 
  
  Услуги
  
  • 
    Бонусная программа
  • 
    Подарочные сертификаты
  • 
    Доставка по всему миру
  • 
    Корпоративное обслуживание
  • 
    Vip-обслуживание
  • 
    Услуги антикварно-букинистического отдела
  • 
    Подбор и оформление подарков
  • 
    Изготовление эксклюзивных изданий
  • 
    Формирование семейной библиотеки

Расширенный поиск

Издательство:

Metropolitan Museum of Art; Yale University Press

Год издания:

2017

Язык текста:

английский

Тип обложки:

Твердый переплет+суперобложка+футляр

Формат:

285х370 мм

Размеры в мм (ДхШхВ):

370×285

Вес:

2675 гр.

Страниц:

246

Код товара:

898734

Артикул:

13467815

ISBN:

978-1-58839-620-4

В продаже с:

13. 09.2017

Дополнительная информация

Аннотация к книге «Rei Kawakubo/Comme Des Garcons: Art of the In-Between»:
The great pantheon of fashion designers produces only a handful of creators who are masters of their metier. Rei Kawakubo of Comme des Garcons is one of them. Widely recognized among her contemporaries as the most important and influential designer of the past forty years, she has, since her Paris debut in 1981, defined and transformed the aesthetics of our time. This lavishly illustrated publication examines Kawakubo’s fascination with interstitiality, or the space between boundaries. Existing within and between dualities — whether self/other, object/subject, art/fashion — Kawakubo’s work challenges the rigid divisions that have come to define received notions of identity and fashionability, inviting us to rethink fashion as a site of constant creation, re-creation, and, ultimately, hybridity. Featuring brilliant new photography, and thought-provoking texts by Andrew Bolton, this book expresses the conceptual and challenging aesthetic of this visionary designer. An insightful interview and illustrated chronology of Kawakubo’s career provide additional context.

Читать дальше…

Рей Кавакубо | BoF 500

Рей Кавакубо — креативный директор Comme des Garçons, которая, несмотря на то, что работает в соответствии с нетрадиционным духом, основанным на сыром творчестве, превратилась в бизнес, оборот которого превышает 220 миллионов долларов в год. Она никогда не училась на модельера; вместо этого она изучала искусство и литературу в университете Кейо. Возможно, в результате этого Кавакубо всегда следовала за ритмом своего собственного барабана, как в коммерческом, так и в творческом плане, и в результате индустрия превозносит ее как икону современности, которая продолжает вызывать волнение в индустрии моды. Она также является соучредителем культового розничного направления.

Дуврский уличный рынок
, что она и ее муж

Адриан Йоффе
создана в 2004 году.

Японский дизайнер вошла в индустрию, устроившись на текстильную фабрику; в 1967 году дизайнер стал внештатным стилистом. Два года спустя она начала шить одежду под лейблом Comme Des Garçons. Дизайнер включил этот лейбл в 1973 году, что стало прямым следствием его популярности среди японских потребителей. В течение оставшейся части десятилетия Кавакубо совершенствовала свою эстетику и строила свою компанию, открыв бутик в Токио в 1975 году и добавив линию мужской одежды Homme Comme des Garçons в 1919 году.78.

Ко времени своего парижского дебюта в 1981 году Кавакубо была настолько известна, что ее последователи и поклонники были прозваны в японской прессе «воронами». Дизайнер сказала The New Yorker в 2005 году, что она «никогда не собиралась начинать революцию» — она намеревалась только показать «то, что я считала сильным и красивым. Так уж получилось, что мое представление отличалось от всех остальных».

Она продолжала вводить новшества и при этом вдохновляла многих дизайнеров — Мартина Маржелу,

Энн Демельмейстер
и Хельмут Ланг проверили имя Кавакубо как источник вдохновения, сделав моду более богатой палитрой, чем раньше. В то время как многие крупнейшие и наиболее заметные компании в сфере моды служат де-факто тренировочными площадками для растущих талантов, ни одна из них не породила целую коллекцию творческих отпрысков, как Commes des Garçons. Кавакубо начал карьеру

Джунья Ватанабэ
и Тао Курихара, а в 2013 году добавил

Кей Ниномия
от Noir до зонта Comme des Garçons. Сегодня экосистема Comme насчитывает более 20 различных линеек.

Кавакубо сказал Interview : «В хорошие и плохие времена компания более или менее одинакова. Comme des Garçons всегда путешествовал в своем собственном темпе и будет продолжать в том же духе». Так оно и есть, и мода лучше для этого.

В мае 2019 года Кавакубо получила премию Исаму Ногучи, став первым модельером, получившим приз, учрежденный в 2014 году для признания художников-новаторов, которые пошли по стопам Ногучи, объединив восточную и западную культуры.

Редкое интервью с дизайнером Comme des Garçons Рей Кавакубо | Comme des Garçons

Я здесь не для того, чтобы спрашивать Рей Кавакубо об одежде, потому что она больше не шьет ее, хотя это не помешало ей оставаться, пожалуй, самым важным модельером в мире. Пять лет назад ее дефиле Not Making Clothing для Comme des Garçons включало модель, одетую в клетку из черных полосок ткани и зловещий розовый плюшевый костюм, который наполовину скрывал владельца за буйством оборок. Девять сезонов спустя она по-прежнему устраивает показы на каждой парижской неделе моды, руководит бизнесом с годовым оборотом в 280 миллионов долларов, но по-прежнему настаивает, что не занимается пошивом одежды. Другими словами: Рей Кавакубо — это настолько высокая концепция, насколько это вообще возможно.

Основательница Comme des Garçons Рэй Кавакубо говорит, что она «сердита на легкую моду».

«Что значит не шить одежду?» Мой вопрос адресован Кавакубо, но задан, как и все остальные, через Адриана Жоффе, президента Comme des Garçons. Джоффе — 25-летний муж Кавакубо, 31-летний деловой партнер и ее Человек на Земле, через которого она общается с неяпоноязычным миром. Он переводит, а она что-то отвечает. У них оживленная дискуссия на ее родном языке. Она сидит, как сфинкс, скрестив руки на груди, переводя взгляд с Иоффе на меня. «Она говорит, что на самом деле хотела бы получать новый мозг каждый сезон», — говорит он в конце концов. «Но она не может. Поэтому ей нужно найти новый метод, чтобы прийти на работу. Девять сезонов назад она подумала: может быть, если я не буду пытаться шить одежду, я смогу сделать что-то новое». Итак, я говорю, речь идет о создании пространства для оригинальной мысли? Посовещавшись с Кавакубо, он одаривает меня ободряющей полуулыбкой и не без злобы говорит: «Все не так просто».

Штаб-квартира Comme des Garçons находится за фасадом XVII века на Вандомской площади в Париже. Слева витрины ювелирного бутика Chanel представляют собой сверкающий снежный шар из бриллиантов под кремовыми навесами; справа, в Chaumet, на бархатных подушках блестят изумруды. Простая черная дверь с надписью Comme des Garçons ведет во внутренний двор, где молодые сотрудники бренда обедают салатами и пьют кофе. Дресс-код для мужчин и женщин вращается вокруг черных брюк, рубашки оверсайз и массивных сандалий на платформе; волосы либо коротко подстрижены, либо закручены в небрежный узел. Дверь ведет в узкий выставочный зал в стиле индустриального шика, в конце которого находится студия Кавакубо, на полэтажа выше и защищенная стеклянной стеной. В конце длинных вешалок с одеждой можно увидеть стриженную фигуру, возвышающуюся, как алтарь, на полпути к потолку, сидящую в тихой сосредоточенности за своим длинным белым столом.

Сегодня выставочный зал заполнен мужской одеждой: брюки в сморщенную конфетную полоску, аляповатый сиреневый костюм, разорванные половинки контрастных свитеров, слитые в один предмет одежды. Я рассматриваю ожерелье, сделанное из зубастой анатомической модели челюсти собаки, когда приходит Джоффе, чтобы проводить меня в кабинет Кавакубо. Блестящий лысый и аккуратно одетый в черное, его низкий голос и безмятежная манера поведения производят впечатление очень шикарного современного монаха.

Кавакубо крошечная, с полупрозрачной кожей и, в 75 лет, грубостью соли и перца в ее характерном черном бобе, которого я не видел на фотографиях. (Ее фотографии, как известно, ограничены.) На ней белый плащ тонкой бумаги поверх черной рубашки и объемная черная юбка, а на левой руке массивные серебряные кольца. Она обходит стол, чтобы поприветствовать меня плоскостопием, которое уравновешивает ее пропорции бумажной куклы. Она пожимает мне руку и что-то бормочет Иоффе. Я говорил вам, говорит он вполголоса. Это для Хранителя. (Кавакубо может говорить по-английски, а может и нет, но мне кажется, что она его понимает.) Пока они разговаривают, ее язык тела похож на то, как кто-то только что напомнил о приеме у дантиста.

Высокий концептуальный дизайн Кавакубо намеренно бросает вызов.

Эта встреча больше похожа не на интервью, а на вызов в кабинет суровой, но довольно чудесной директрисы, где ей поручают решить загадочный кроссворд, подсказки перемешаны в переводе, на фоне тикающих часов ее очевидной скуки. Она редко дает интервью, и все те немногие журналисты, которым была предоставлена ​​аудиенция, рассказывают о войне: когда она ответила на вступительный вопрос, нарисовав кружок черной ручкой, толкнув лист бумаги через стол, а затем вышла из комнаты. ; когда она ответила на вопрос: «Что заставляет вас смеяться?» с односложным ответом «Ты». Роль Иоффе — отчасти переводчик, отчасти заложник-переговорщик, уговаривающий ее вернуться к разговору, когда она угрожает выписаться. Уксусная нота заезженных супружеских споров безошибочна. Пока она сидит совершенно неподвижно, он постоянно делает осторожные жесты руками, как будто проводит воображаемую чайную церемонию.

Первый вопрос-ответ звучит так. Я говорю, что многие модельеры назвали бы свою работу самовыражением. Что Comme des Garçons говорит нам о вас? Иоффе переводит, отвечает она, затем говорит с ним по-японски. Она спросила, можешь ли ты уточнить вопрос, говорит он, но пока я нащупываю новые слова, она снова начинает говорить. «Она говорит, что это не имеет значения, — говорит Джоффе. О, я говорю, хорошо. «Она говорит, что то, как вы живете и как вы получаете энергию, отличается от того, что вам нужно делать, чтобы собрать коллекцию; нет никакой связи между тем, как она живет, и тем, как она шьет одежду».

Вызывающий перформанс разговор с Кавакубо очень близок к вызывающему перформансу просмотру одного из ее дефиле, где модели, закутанные в мотки шерсти, словно бабочки, вылупившиеся из куколок, шагают с преувеличенной медлительностью дети играют по бабушкиным стопам. На самом деле синергия между ними кажется настолько очевидной, что я думаю, что неправильно расслышал ее ответ, поэтому я проверяю. «Это то, что она сказала», — повторяет Иоффе, слегка приподнимая брови, как будто выражая сочувствие моему тяжелому положению. «Она удивляется, почему мы озадачены ее ответом. Я сказал ей, что я так же озадачен, как и ты. Теперь она долго говорит по-японски, пока он не говорит ей по-английски: «Я понимаю, но я удивлен», после чего разговор возвращается на японский. В конце концов он поворачивается ко мне и говорит: «Она думает, что это неправильное представление — меня, вас, всех — что то, что она чувствует и что она сказала о вере в свободу, об энергии, которая исходит от эмоциональной свободы, имеет какое-либо отношение к с ее работой. Она говорит, что это не связано напрямую с работой, мучениями по сбору. В каком-то смысле это полное выражение того, кто она есть, потому что она занимается этим так долго и потому что у нее нет команды. Рей равняется Comme des Garçons. Но она говорит, что то, как она живет, и то, как она зарабатывает на жизнь, все же отличается. Теперь я понял, — заключает он, кивая и улыбаясь. О, да, говорю я, надеясь, что это звучит убедительно. Я тоже.

Кавакубо однажды описала свою работу как похожую на дзенские «коаны», неразрешимые головоломки, заданные буддийскими учителями.

Трудно рассказать о столкновении с Кавакубо без того, чтобы не прозвучать так, как будто вы ее подсылаете, или как если бы вы были напыщенными и глухими к абсурду. Я абсолютно не посылаю ее вверх. Она дальновидная, радикальная и – нравится ей это или нет, об этом позже – героиня-феминистка. Она изобрела черный цвет как цвет городского творчества, она освободила высокую моду от тщеславия, и все это она сделала в пронзительно оригинальных дефиле. Однажды она описала свою работу как похожую на дзен-коаны, неразрешимые головоломки, заданные буддийскими учителями, которые, будучи неразрешимыми, учат вас ограниченности вашего интеллекта и таким образом освобождают ваш разум. Кавакубо изменил не только то, как мы думаем о моде, но и то, как мода и мысли могут сосуществовать в культуре и коммерции, вдохновив новое поколение модных дизайнеров и идейных лидеров, таких как Алессандро Микеле, чьи музы Gucci — Ролан Барт и Уолтер. Бенджамина и Вирджила Абло из Louis Vuitton, которые вместе с художницей Дженни Хольцер устроили раннее шоу, чтобы привлечь внимание к кризису беженцев.

Тем не менее, нужно иметь хороший слух для комедии, чтобы не слегка пощекотать себя в течение часа с Кавакубо. Я задаю вопрос о цвете, пытаясь узнать ее мысли о том, почему после объявления красного новым черным ее последние коллекции стали радужно-яркими. Перевод перерастает в горячий обмен мнениями между мужем и женой. Я удивляюсь, что тут такого спорного, когда Иоффе поворачивается ко мне. «Извините», — говорит он, и на мгновение я подозреваю, что он забыл о моем присутствии. — Что еще за вопрос?

Дизайн Рей Кавакубо, похожий на коан.

Что делает все это еще более необычным, так это то, что Кавакубо является не только самым утонченным дизайнером высокой концепции на парижской неделе моды, но и чрезвычайно успешной бизнес-леди. Родившись в Токио в 1942 году, она основала Comme des Garçons в возрасте 27 лет, и в течение десяти лет у нее было более 100 магазинов в Японии, где продавали ее характерную авангардную эстетику (черный цвет, асимметрия, рваные края). Но именно в 1981 году, когда она представила Comme des Garçons на парижской неделе моды, Кавакубо по-настоящему взорвала индустрию. Что-то в переплетении ее японских тем (пространство между вещами, зеркальные отражения, начало с нуля) с парижской алхимией парфюмерного шика и бунтарского бунта сделало ее показы самой убедительной вещью, которую Париж видел за последние годы. Вслед за ними последовал запуск ряда собственных брендов (крупнейшим из которых был Play с характерным логотипом в виде нарисованного сердца), а также прибыльное сотрудничество с Nike и успешный парфюмерный бизнес. Открытие в 2004 году Dover Street Market, своего рода артхаусного универмага, показало, что она является настоящим бизнес-провидцем. Со своими литыми бетонными полами, коллаборациями поп-ап артистов и партизанскими мероприятиями DSM опередила остальную отрасль на десятилетие. Магазины по-прежнему занимают самые модные площади в самых модных городах мира, и каждый сезон сама Кавакубо обновляет их дизайн. В прошлом, когда ее просили дать определение себе, она иногда выбирала односложный ответ «бизнесвумен».

Мода Кавакубо, вся дикая некрасивость и войлочные, выпуклые шишки и бугры, ощущается как перчатка, брошенная узким ограждениям тщеславия, которые сковывают женскую одежду. Многие из ее произведений не имеют размера; какое-то время она экспериментировала с отсутствием зеркал в гримерках, чтобы клиенты могли сосредоточиться на своих ощущениях. На интуитивном уровне есть что-то прекрасное в 75-летней художнице (мое слово, не ее), которая без колебаний относится к себе так абсолютно и абсолютно серьезно. Но как бы феминистки ни пытались объявить ее своей, она отказывается называть себя таковой («Она говорит, что женское тело не имеет никакого отношения к тому, что она пытается делать. Ни тщеславие, ни красота не бросают вызов, она просто не интересно»), хотя она идентифицирует себя как панк: «Как дух, как образ жизни». И как панк, переводит Иоффе, она «сердится на легкую моду. Спортивная и уличная одежда берет верх, особенно в мужской моде. Это не совсем иконоборчество… Люди, кажется, увлечены этим, но на самом деле это не бунтарство. Нет точки зрения». А мода не должна быть легкой? При переводе это вызывает яростное качание головой. «Когда все слишком просто, ты не думаешь и не двигаешься вперед. Не только в моде. Во всем.

Многие изделия Кавакубо не соответствуют размеру. Она экспериментировала с отсутствием зеркал в своих примерочных, чтобы клиенты могли сосредоточиться на ощущении одежды.

«Что еще? Она устает». Терпение Кавакубо для объяснений, как известно, ограничено. Art of the In-Between, выставка ее работ, организованная в Метрополитене в Нью-Йорке в прошлом году, по ее настоянию не содержала поясняющих текстов. Это всего лишь вторая монографическая выставка, присуждаемая живому дизайнеру Метрополитеном (после Ива Сен-Лорана в 1983), это была огромная честь («Она говорит, что это был трудный опыт, но это было приятно»). После заката этого года у Кавакубо много дел: новый Dover Street Market в Лос-Анджелесе и запуск нового бренда CDG, который продает футболки и кроссовки сегодняшним помешанным на логотипах потребителям моды.

«Она сказала, что я должен объяснить вам объем работы, которую она должна выполнить, магазины, которые она должна проектировать, а также коллекции. Это никогда не останавливается», — говорит Йоффе. Какие элементы работы вам нравятся? Она качает головой на перевод. «Работа не доставляет удовольствия, — говорит мне Иоффе. (Она всегда называет это «работой».) «Она говорит, что люди, которые говорят, что им нравится эта работа, не воспринимают ее всерьез. Единственный способ надеяться сделать что-то новое — не быть удовлетворенным». Думает ли она, не увлеченная историей моды, когда-нибудь о том, каким будет ее наследие? Они болтают несколько минут, затем Иоффе поворачивается ко мне и говорит: «Она никогда не думала об этом. Она не заботится о потомстве и не верит в него». Она говорит что-то по-японски — тон пренебрежительный — и он поворачивается к ней и говорит по-английски: «Все остальные думают об этом! Вы единственный, кто не думает об этом. Вот почему дизайнеры делают фонды, потому что они заботятся об истории, о том, что станет их наследием. Ты единственный, кто так думает». Она говорит что-то еще, на этот раз тише. «Она говорит, что когда ее здесь больше нет, ей все равно, что здесь больше ничего нет», — говорит Иоффе с намеком на вздох.