Содержание
«Я не хочу никого очеловечивать по ту сторону. Для меня это слишком бесчеловечно» — драматург Наталья Ворожбит
Ксения Туркова: Когда мы познакомились, ты рассказывала мне о «Дневниках Майдана». Ты тогда записала много видеосвидетельств, которые потом легли в основу спектакля. Потом был Донбасс, фильм «Киборги», потом «Плохие дороги»… Сейчас ты не в Украине. Удается ли что-то фиксировать сейчас и остаются ли силы на такую документальную фиксацию?
Наталья Ворожбит: Мне кажется, что я ничего не фиксирую по сравнению с тем, как я это делала в 2014 году. Тогда я ходила с диктофоном, я действительно исследовала и изучала.
Это скорее экзистенциальный опыт, чем гражданский или общественный. Я переживаю разлуку с мужем, с любимым Киевом. Я сижу в кабинете с девочкой, у которой, была квартира в Ирпене – сейчас нет квартиры, ей некуда возвращаться.
И у меня было больше здоровья и сил на это. За восемь лет нервы поистрепались, организм уже вырабатывает защитные реакции, тем более, когда ты уезжаешь.
Сейчас меня все время разрывает на части, что я не могу быть там и быть участником событий, исследовать их «на живую». Но я переживаю какой-то совершенно другой опыт, который тоже можно использовать для описания всей этой чудовищной ситуации.
Пока мне сложно отделить жизнь от работы.
К.Т.: А как ты исследуешь то, что происходит? Общаешься с людьми?
Н.В.: Я специально ни с кем не созваниваюсь для этого, я просто живу и все ощущения складываю в копилку. Это скорее экзистенциальный опыт, чем гражданский или общественный. Я переживаю разлуку с мужем, с любимым Киевом. Я сижу в кабинете с девочкой, у которой, была квартира в Ирпене – сейчас нет квартиры, ей некуда возвращаться. Я наблюдаю за беженцами, которых тут много. Все это и есть исследование. Вербатим мы активно использовали на первых этапах, сейчас нужны другие способы, наверное. Те, кто сейчас там, на войне, с камерами, выполняют тоже очень важную работу.
К.Т.: Ты сказала, что тяжело переживаешь разлуку с Киевом.
Как для тебя началась война? Ты помнишь этот день?
Н.В.: Да, конечно. Я проснулась рано утром, услышала подземные толчки (а я их уже слышала, когда ездила на восток Украины в 2014-2016 годах, в Попасной, в Авдеевке). Я поняла, что это оно. И решила, что надо выспаться, потому что было понятно, что придется потратить много сил, и сон может быть сейчас самым ценным. Я спала несколько часов, потом проснулась, меня разбудила дочь и сказала: «Мама, началась война».
Я в тот день всем говорила, что никуда не поеду. Вообще я почему-то впервые за восемь лет включила панику, я начала еще за месяц готовиться к войне. Я покупала продукты, мы подготовили дачу для жизни. Я заставила мужа купить несколько баков бензина. Мы собрали вещи и переехали на дачу. И вот когда все это началось, я целый день давала интервью о том, что я никуда не уеду, а уехала на следующий день.
К.Т.: В какой момент стало понятно, что ты уезжаешь именно из страны?
Н.
В.: Не сразу. Я 25 февраля поехала с мужем в маленький городок Обухов — купить продукты, чтобы осесть надолго. И вот когда мы возвращались, я прочитала, что у моих знакомых в Гостомеле уничтожили дом, что отбирают машины, заходят в дома русские и творят бесчинства. И моя подруга не Борисполя сказала: «Вот вчера я могла уехать, а сегодня уже не могу уехать». Это заставило меня принять решение за несколько минут.
Понадобились годы войны, чтобы наконец прийти к какому-то единению и пониманию, что происходит на самом деле. Сейчас уже не стоят вопросы «свой-чужой», «а за кого ты?» и так далее. Сейчас мы все объединены одной мечтой победить в этой войне и уже сознательно отстоять свою независимость.
Мы погрузили вещи и поехали во Львов, ехали тридцать часов вместо обычных пяти. Еще больше двух недель мы были у друзей, а потом я поняла, что надо принимать решение. Мне предложили стипендию, жилье. Так что я сейчас с мамой и дочкой в Австрии, а муж в Украине.
К.Т.: Ты была очень включена в ту войну, которая началась еще в 2014 году, часто ездила на восток. Чем отличается восприятие украинцами той войны и этой?
Н.В.: Это все-таки одна война, а не две, она не заканчивалась. В во время той войны очень многие украинцы на востоке еще верили в российскую пропаганду. И понадобились годы войны, чтобы наконец прийти к какому-то единению и пониманию, что происходит на самом деле. Сейчас уже не стоят вопросы «свой-чужой», «а за кого ты?» и так далее. Сейчас мы все объединены одной мечтой победить в этой войне и уже сознательно отстоять свою независимость. Сейчас уже никому ничего не надо объяснять, в этом такой своеобразный плюс этого вторжения. Сейчас включились все.
К.Т.: Я помню твой проект «Класс Акт», когда вы привозили детей с запада и с востока и объединяли их в пары, чтобы они писали пьесы и ставили спектакли. Вы тогда хотели показать этим проектом, что люди из разных регионов могут найти общий язык.
Большинство людей уже давно поняли, что происходит. Когда это длится годами, сложно не понять, не разобраться. Время сделало свое дело.
Н.В.: Сейчас бы я не делала такой проект. Конечно, есть люди — зафиксированы такие случаи, — которые, вырвавшись из оккупации, спрашивали, как добраться до России. Но это исключения сейчас. Большинство людей уже давно поняли, что происходит. Когда это длится годами, сложно не понять, не разобраться. Время сделало свое дело.
К.Т.: Сейчас во многих странах проходят читки твоей пьесы «Плохие дороги», написанной по мотивам событий 2014-2015 годов. Как ты думаешь, западный зритель понимает, о чем речь?
Н.В.: Я не знаю, что понимает западный зритель, ведь это действительно устаревшая пьеса. Я тогда хотела показать, что нет черного и белого. Мои персонажи там — все украинцы, я специально не стала описывать «плохих русских». Для меня была важнее трагедия отдельного человека на фоне войны, неважно, кто он.
А сейчас все по-другому. Сейчас на блок-посту в Попасной не надо объяснять, кто свой, а кто чужой.
Тогда моей задачей было достучаться, рассказать миру о том, что происходит: «Пожалуйста, услышьте, это угроза не только Украине». К сожалению, тогда это не было услышано.
Вообще все эти названия типа Попасной — это для меня не пустой звук. Мы прожили с этими людьми восемь лет, помогая, отстраивая эти города. А сейчас их второй раз уничтожают.
В то же время западный зритель воспринимает события из «Плохих дорог» так, как будто это сейчас происходит. Хотя главное они все-таки понимают: что в Украине война и что зло — оно творится здесь и сейчас. Тогда моей задачей было достучаться, рассказать миру о том, что происходит: «Пожалуйста, услышьте, это угроза не только Украине». К сожалению, тогда это не было услышано. Тогда фильм получил награду на Венецианском кинофестивале, но про него говорили, что он слишком антироссийский. Хотя там даже персонажей-россиян нет.
К.Т.: Как ты смотришь на этот фильм сейчас, из этой войны, из 2022 года? Что бы ты там поменяла?
Н.В.: Сейчас бы я не церемонилась с русскими. Тогда я была еще слишком политкорректна, у меня еще были иллюзии по поводу «хороших русских», как принято сейчас говорить. Потому что вот эти наши все сюсюканья к этому и привели.
Сейчас бы я не церемонилась с русскими. Тогда я была еще слишком политкорректна, у меня еще были иллюзии по поводу «хороших русских», как принято сейчас говорить.
Мы не верили в то, что именно ТАКОЕ возможно. У нас в последние годы вообще риторика поменялась, про войну говорили мало.
К.Т.: В фильме «Плохие дороги» есть такой диалог: «Я не хочу смотреть русское телевидение!»— «А другого у нас нет». Мне кажется, эти реалии сейчас уходят, но как свидетельство — это важно. Эта фраза дает понять, насколько люди даже в Украине были отравлены российской пропагандой.
Н.
В.: Конечно. Если бы до 2014 года хотя бы лет пять не было российского телевидения, ситуация была бы другой. Не было бы войны, я просто уверена.
К.Т.: Ты говорила, что фильм еще тогда называли антироссийским. Но я знаю, что его и внутри Украины критиковали. Ты говорила, что рефлексируешь о неприятных вещах по отношению к украинцам. Возможна ли такая саморефлексия сейчас?
Н.В.: Возможна. Но целесообразно ли это? И хочется ли мне об этом писать? Тот случай, когда лучше не писать. Ты знаешь, нам же всегда скучно черно-белое. Нам хочется показать все краски, мы начинаем анализировать поступки плохих людей, начинаем их очеловечивать. Думаем: «А почему же он изнасиловал пять женщин? Наверное, он бедный-несчастный».
Можно очеловечивать и немецких нацистов, но только после того, как они были судимы и наказаны.
Короче, писатели начинают заниматься ерундой. А может, не надо сейчас этим заниматься? Я не хочу никого очеловечивать по ту сторону.
Для меня это слишком бесчеловечно. Вот такое у меня сейчас настроение.
Можно очеловечивать и немецких нацистов, но только после того, как они были судимы и наказаны. Вот тогда можно и разбираться, и снимать фильмы о том, как они, возможно, тоже любили и страдали. Но только после того, как всем народом была принята ответственность за эти преступления.
К.Т.: А ты веришь в то, что российский народ когда-нибудь примет на себя ответственность?
Н.В.: Я не верю. Но я бы хотела, чтобы я ошибалась.
К.Т.: Ты общаешься с российскими коллегами?
Н.В.: Почти нет. Буквально на пальцах пересчитать. Даже те, кто уехал и открыто высказывает свою позицию, они что-то боятся со мной общаться. А иногда писали слова поддержки в такой странной форме, что даже не хотелось отвечать.
К.Т.: Какие вопросы тебе задают в Австрии об Украине?
Н.В.: Никаких вопросов не задают. Австрия крайне нейтрально старается себя вести, старается не высказываться остро на эти темы.
«Мы все понимаем, но не ломайте наш бизнес» — примерно так. Я очень благодарна австрийцам, но, конечно, не Польша, не Великобритания, не страны Балтии, где поддержка просто невероятна. Тебе сочувствуют, глядя на тебя, плачут, открывают тебе все двери. А тут все время говорят про диалог культур, устраивают мероприятия, на которые зовут русских. Как-то не очень чувствуют, не понимают, что ли? Хотя географически Австрия, как никто, близко. Мне кажется, это их многолетняя политика, построенная на дружбе с Россией.
Здесь встречаются украинские флаги на улицах, но когда я поехала в Вильнюс, я просто обалдела — там просто каждое третье окно, флаги на машинах, везде.
К.Т.: Что мир понял об Украине за эти почти три месяца войны?
Я болезненно все воспринимаю, мне все время кажется, что нас недостаточно поняли, недостаточно поняли масштаб зла и масштаб нашей и мировой трагедии.
Н.В.: Знаешь, если ты спросишь у людей, которые остались в Украине, они скажут, что наконец-то все увидели, какие украинцы сильные, мужественные и независимые.
А в мире… я болезненно все воспринимаю, мне все время кажется, что нас недостаточно поняли, недостаточно поняли масштаб зла и масштаб нашей и мировой трагедии. К тому же, все устают от войны. Всем хочется, чтобы мы как-то быстро победили, а раз все затягивается, начинаются вот эти разговоры про диалог культур.
К.Т.: Кем ты себя видишь в ближайшие годы?
Н.В.: Вообще ничего планировать сейчас невозможно. Непонятно, что будет через месяц. Я планирую сейчас жизнь скорее как мама — где находиться, где устроиться. Ты превращаешься в тело, которое пытается выжить. До 24 февраля у меня было все расписано на несколько лет вперед: съемки, проекты. Сейчас ничего этого нет. Но сейчас я не могу себе никакую цель поставить. Я просто хочу, чтобы все это поскорее закончилось. Разве это жизнь? Это все абсурд? Лучше у нас, наверное, не спрашивать, как мы видим нашу жизнь в ближайшее время. Никак. У меня даже сильной ярости нет. Апатия, вялая ярость и приступы отчаяния.
Теряется время, дорогое для всех. Оно невосполнимо.
К.Т.: Кто для тебя герой этой войны?
Лучше у нас, наверное, не спрашивать, как мы видим нашу жизнь в ближайшее время. Никак. У меня даже сильной ярости нет. Апатия, вялая ярость и приступы отчаяния. Теряется время, дорогое для всех. Оно невосполнимо.
Н.В.: Безусловно, все, кто воюет. Безусловно, «Азов» в Мариуполе. Безусловно, люди, которые сидят сейчас в оккупации, не скрывая своей позиции. Это вообще самое страшное, что можно себе представить. Много героев сейчас. И президент у нас герой, и правительство героическое. Да, время героев. Мы живем в героическое время. Но какой ценой?
К.Т.: Каким, как ты думаешь, будет место Украины в мире и в мировой культуре после войны?
Н.В.: Ты знаешь, я не люблю такие вопросы. Они очень абстрактные. Откуда я знаю? Я надеюсь, что мы будем развиваться, что мы переживем это. Но я понимаю, что у нас страна будет отстраиваться много лет, у нас будет поствоенный синдром, у нас будет депрессия.
Вот ты бы как ответила на этот вопрос? Какой будет Украина?
К.Т.: Мне хотелось бы верить, что она займет какое-то гораздо более значительное место в мире благодаря тому, что мир сейчас о ней больше узнаёт.
Н.В.: Конечно, я тоже хочу в это верить. Но я так переживаю! Я думаю, а что вообще будет с Украиной, какого размера она останется. Конечно, я верю в победу, но представляешь, как накрывает иногда страхом и отчаянием?
Наталья Ворожбит: «Пьесы – мое личное высказывание»
Все, что пишет драматург Наталья Ворожбит, оказывается больше и выше формального эксперимента. Простым движением руки, словом, жестом (своим и героев своих пьес) она рисует картину жизни.
Вы вернулись в Киев из Москвы в 2004?
Да, в самом конце.
И застали полное отсутствие театральной жизни – современной драмы нет, фестивалей нет. Ваши действия, что вы со всем этим, которого нет делали?
В первые годы ничего не делала, продолжала физически жить в Киеве, работать в России.
Сценарии и пьесы я писала – туда. В это же время у меня возник контакт с Роял Кортом (The Royal Court Theatre), с Королевским шекспировским театром, творческая энергия была направлена туда. Конечно, вакуум был. Было скучно.
Встретилась с единомышленниками в Харькове, там был такой фестиваль «Курбалесия», единственный фестиваль, который занимался новой драмой, там читали и иногда ставили современные пьесы. На «Курбалесии» я познакомилась с Андреем Маем , вместе с ним и c Марусей Никитюк мы решили создать фестиваль«Тиждень актуальної п’єси». Первые пьесы, которые приходили на конкурс, были архаические, написанные для какого-то нафталинового театра, не из чего было выбирать, но мы выбирали. Выбирали самые странные, устраивали обсуждения, получали море критики. Денег не было, к нам за свой счет приезжали люди из других стран, делились опытом, читали лекции. Пять раз фестиваль прошел с моим участием, сейчас он уже живет без меня, с каждым годом становился интереснее и интереснее. Понятно, что он для узкого круга любителей и знатоков, но все равно, спустя пять лет в наших репертуарных украинских театрах стали появляться спектакли по современным украинским пьесам.
Потом мы работали с Черкасским театром, его худруком тогда был Сергей Проскурня, он придумал Лабораторию современной драматургии и режиссуры, пять драматургов и пять режиссеров на основе историй артистов театра сделали пять спектаклей, – это был отличный проект. И еще мы с Андреем Маем сделали там же документальный спектакль «Місто на «Че» – спектакль про город, сначала артисты его не воспринимали, потом полюбили.
Потом, уже в Киеве, мы с Андреем сделали «Дневники Майдана», все сообщество украинской новой драмы принимало участие в его создании – драматурги, режиссеры, киношники. Приносили истории, героев, сами рассказывали о себе. Через год, буквально на один проект, приехал Георг Жено. Мы с ним был знакомы по Москве, он – режиссер, актер и один из создателей театра «Театр.doc». Майдан закончился, началась война. Я должна была ехать в Николаевку, позвала Георга с собой, так началась история «Театра Переселенца». Мы приехали, увязли в этой теме, в этих историях, не смогли с ними расстаться.
С 2004 по 20014 прошло 10 лет вакуума, в самом конце Майдана вы сказали московскому театральному критику Алле Шендеровой: «Сейчас есть целая плеяда украинских драматургов». Откуда они, кто они?
Да. В Херсоне, во Львове, в Полтаве, в Харькове, в Запорожье были и есть люди, которые имеют представление о новой драме, занимаются современным театром, вирусно размножают это знание. «Тиждень актуальної п’єси» стал ежегодным объединяющим местом встречи для всех этих людей, появился смысл что-то показывать, смотреть, обсуждать.
На каком языке они пишут?
На том, который удобен.
Есть значительные имена?
Возникло, и это главное – сообщество – сообщество новой драмы, в каждом из перечисленных городов. Есть драматург Павло Арье, его много ставят, он сейчас возглавил театр Леси Украинки во Львове. Есть Настя Косодий в Запорожье и Ира Гарец в Полтаве, Наташа Блок и Женя Марковский в Херсоне. Эти люди сами пишут отличные пьесы, и другим помогают.
Что для вас важнее – организовывать фестивали или писать пьесы?
Писать.
Технически работа над пьесой и сценарием отличается?
Да. Хотя, я всегда говорю, что на сцене можно поставить любой сценарий, разница все равно существует. Есть текст, который на театральный фестиваль не отправлю. Мне Миша Дурненков (драматург, член арт-дирекции фестиваля «Любимовка») пишет: пришли что-нибудь на «Любимовку», отвечаю – у меня нет новой пьесы, только сценарии. Он пишет – пришли сценарий. Но я точно знаю, это будет не читабельно на Любимовке. Был обратный пример, сценарий «Смешанный чувства», который почему-то читался на фестивалях, и ставился в театрах, почему-то с ним все это было уместно. Есть тонкая грань. Опять же, сценарий чаще всего пишется на заказ. А пьесы, особенно раньше, писались «для себя». Пьесы, обычно, – это мое личное высказывание.
Можно научить любого человека писать пьесы?
Технически, да. Конечно.
Мы занимаемся «Класс Актом», слышали про этот проект?
Нет, расскажите.
Его много в России, там он просто пожаром прошелся по городам. А здесь мы впервые устроили его в прошлом году. Class Act – это британский формат, подростки пишут пьесы. Любой подросток, если с ним поработать пять дней, напишет пьесу. Это помогает ему социализироваться, проговорить какие-то травмы, самовыразиться. Если есть чувство внутренней драматургии, первый мой учитель объяснил про врожденное чувство драматургии, оно, кстати, есть у многих людей.
Кого вы считаете своим первым учителем?
Был такой драматург Анатолий Дьяченко, в 90-х годах он открыл в Киеве студию, она называлась «Центр современной драматургии и режиссуры». Дьяченко поверил в меня, сказал, что во мне что-то есть, и я смогу, и показал направление. В «Центр» попал и тогда еще будущий драматург Максим Курочкин. Дьяченко отправил нас учиться в Москву, в Литинститут. Он учил мастерству, он ремесленник, умел классно делать пьесы, учил структуре, схеме.
Был литинститут, где никто тебя драматургом не сделает, совершенно бессмысленное для этого заведение. Чему-то важному, неуловимому мы учились потом, на «Любимовке», в процессе. Был «Театр.doc», Любимовка, другие главные учителя. И там я поняла про важную роль личного опыта, про высказывание, про атмосферу и быт в пьесе, про поэзию…
У вас бывает так: вы смотрите спектакли по своим пьесам, и не согласны с режиссером?
Почти всегда, 90% таких спектаклей. Иногда мне даже нравится, но я не согласна. Смотреть свои пьесы – крутой опыт, к нему привыкнуть нельзя. Это всегда стресс, адреналин.
В каком театральном эксперименте вы еще не принимали участия? Какого рода театр вы еще не писали?
Я не писала мюзиклов, опер. Я много чего не писала. Я не работала для визуального театра без текста. Я занималась только драматическим, социальным, документальным, свидетельским театром . Сейчас работаю в одном интереснейшем международном музыкальном проекте, но пока это процесс, и результат не понятен.
«Театр Переселенеца» – это социальный театр?
Документальный, социальный, свидетельский.
Расскажите о нем, пожалуйста.
Никогда не хотела заниматься документальным театром. Это хороший полезный инструмент, всегда отдавала ему должное. Я думаю, что каждому драматургу, каждому режиссеру стоит попробовать себя в документальном театре, потому что перестраивается оптика, появляются новые инструменты для работы. Заниматься документальным театром регулярно мне тяжело, это всегда контакт с людьми, я интроверт, мне хотелось бы избегать контакта. Ты не самовыражаешься как художник, фиксируешь чужие истории. Другое дело, потом все эти истории наполняют меня и помогают писать уже мои тексты.
Когда начался Майдан, я поняла, что документальный театр – единственный способ реагировать на то, что происходит – все фиксировать, видеть, отмечать, показывать: «Это не пропаганда. Мы не врем, не трактуем, мы рассказываем те истории, которые происходят здесь и сейчас, мы их такими видели, вы их такими могли увидеть».
Это был уникальный опыт, потому что мы с самого начала брали интервью, еще не зная, чем это кончится, потом слушали голоса людей – наивных, восторженных, разных, то, как они менялись со временем, мы встречались несколько раз в неделю, нам показалось интересным и важным поставить «Дневники», потом мы их много возили, видели реакцию публики, после этого сложно заниматься просто театром и ставить, допустим, классику.
Кожу сдирает?
Да, остальное на тебя уже не действует. Никакие трактовки. Хочется слышать первоисточник и самому делать выводы. Вообще, это время, в котором мы живем сейчас в Украине, делает жесткие вещи с художником. Оно уничтожает индивидуальность. Ты настолько сопереживаешь коллективному, проникаешься гражданским, что перестаешь существовать как художественная единица. Ну, разумеется, если ты не эгоцентричен. Но тут ты тоже проигрываешь, потому что такой голос не важен.
Два года назад в Украине появился Георг Жено, и мы решили сделать спектакль с детьми из Николаевки (В день интервью фильм «Школа-3» по мотивам спектакля «Моя Николаевка» где Ворожбит была драматургом, получил гран-при 67-го Берлинского кинофестиваля).
«Николаевка» получилась очень нежным, драматическим высказыванием от лица 13 подростков, переживших войну. Зрители сопереживают, участники проживают свои травмы. Мы сами изменились, мы хотели разобраться в ситуации на Донбассе, нам эта работа очень помогла. Потом мы уехали из Николаевки и стали думать, что делать дальше. Документального театра в Киеве нет, «давай его делать», – сказал Георг. Ну давай. Георг – безусловно энергетический двигатель процесса. С «Николавевкой» нас пригласили на «Донкульт», был такой форум во Львове и заодно сказали: «сделайте что-то с переселенцами». Мы сделали нечто вроде воркшопа, показали результат на зрителя. Как, это все?, – спросили у нас переселенцы. Вы нас вот так использовали, и бросите? Так возник «Театр переселенца». Мы понимаем про него, что это временный проект. Он успешно просуществовал больше двух лет и мы планируем поставить точку в конце мая премьерой спектакля «Возвращение Крыма» и расширить свое поле деятельности. Хотим создать Институт драмы, который будет заниматься и документальным театром, и современной драматургией, лабораториями, обучением.
Современная драматургия в Киеве сможет разбудить репертуарный театр?
Никогда себе такой задачи не ставила – расшевелить репертуарный театр, мне всегда казалось это совершенно напрасной тратой сил. Жаль на это времени. Мне хочется создать свой театр, я знаю: когда появляется что-то яркое и интересное, репертуарные театры подтягиваются и начинают что-то в себе менять. Политику репертуарных театров не изменить, все, чего можно добиться – это включения в репертуар современной драматургии, или проведения Лабораторий под эгидой театра, в прошлом году в ТЮЗе мы провели «Класс Акт», ТЮЗ нам во всем помог, круто, что они нас к себе пустили, пустили бы пять лет назад – не знаю, вопрос. Театр Франко и Молодой театр пускали нас делать «Тыждень актуальной пьесы». В этом году будем делать «Класс Акт» в Театре на Подоле, в новом помещении. Руководители осознают инновационность, важность этого проекта. Маленькие очаги все же диктуют неспокойную жизнь репертуарному театру, их невозможно игнорировать.
Другая сторона театра, освоение театрального опыта, – театральная критика. Вы ее качеством довольны?
С этим беда. Есть несколько имен, их очень мало. Они как критики сформированы, их взгляды не меняются. Нам же важно, чтобы нас умели анализировать, объяснять – зрителю и нам самим. Этому, кажется, нигде у нас не учат.
Планируете в своем институте отделение театральной критики?
Обязательно, это важно. Движение «Новая драма» – во многом сделали критики. Благодаря им оно стало модным и притягательным. Умный критик – это хлеб драматурга. Описать, трактовать, создать понятийный блок, объяснять.
Ваша любимая собственная пьеса.
Это банально звучит, всегда последние. Это «Саша» ( «Саша вынеси мусор») и пьеса, которую я написала для Роял Корта, она называется «Плохие дороги».
Фото: Олена Галай
*Этот разговор происходил в конце февраля 2017-го. Потом вышли фильмы «Киборги» Ахтема Сеитаблаева и «Дикое поле» по роману Сергея Жадана, и спектакль «Плохие дороги» в постановке Тамары Труновой.
Этой осенью нас ждет премьера «Кайдаші 2.0» по Нечуй-Левицкому.
FUTURE COMMUNICATION — BLINDSIDE
Future Communication это портал в будущее, чтобы предсказать австралийский язык и общение в 2065 году. Художники рассматривают то, как австралийцы связывались за последние пятьдесят лет, и роль окружающей среды, культуры и общества в социальной сплоченности, идентичность и вовлеченность. Они представляют, какой язык и дискурсивные взаимодействия будут лежать в основе отношений и поведения. Это видение Австралии исследуется звуковыми и перформативными инсталляциями, мультимедийными картинами, глобальным иероглифом и печеньем.
ИЗОБРАЖЕНИЯ | Связь будущего, 2015| Изображения предоставлены художником.
БУДУЩЕЕ СООБЩЕНИЕ:
‘За каждым абстрактным выражением стоят самые смелые метафоры, а каждая метафора есть игра слов. Таким образом, выражая жизнь, человек создает второй, поэтический мир рядом с миром природы» (Huizinga, 1955).
Future Communication – это портал в будущее австралийского языка и общения в 2065 году. роль окружающей среды, культуры и общества в социальной сплоченности, идентичности и вовлеченности. Они представляют, какой язык и дискурсивное взаимодействие будут лежать в основе отношений и поведения. Это видение Австралии исследуется звуковыми и перформативными инсталляциями, мультимедийными картинами, глобальным иероглифом и печеньем.
Future Communication — это выставка об Австралии с двумя теоретическими компонентами — видением будущего и коммуникацией как передачей и обменом информацией. Вместе они представляют собой исследование того, как, основываясь на прошлом и настоящем поведении, австралийцы могут общаться или как общение может выглядеть в будущем. По своей сути Future Communication о символах (вербальных, жестовых, письменных и звуковых) и о том, как они влияют на смысл. Символы общения повсюду. Это наше тело, передающее информацию по венам на клеточном уровне, нахмуренные брови беспокойства, ямочка смеха, звуки, которые срываются с губ, буквы и картинки, которые мы пишем и рисуем, танцевальные движения, поведение, манеры, ритуалы.
, обмен взглядами между двумя людьми, которые не произносят ни единого слова.
Человеческий язык и общение обширны и лежат в основе нашего существования как индивидуумов, сообществ и наций – они способствуют сопричастности, самосохранению и случайному успеху будущих потомков. Наше выражение, связь и взаимодействие выражаются через каждый аспект и предмет бытия человека: психологию, биологию, философию, физиологию, культурно, социально, политически и опосредованно через науку и технику, спорт и искусство. Работы в Future Communication изучить только несколько различных аспектов языка и общения: физическое и невербальное взаимодействие; технологии, медиа-платформы и публичные интерфейсы; пишу; и наш внутренний диалог разговоров с самим собой. Оглядываясь на наше прошлое и то, как мы общались и общались, художники проецируют свое видение Австралии.
Предсказание будущего — обычная забота человека, чтобы подготовиться или предупредить о том, что может быть впереди.
Мы используем расчеты и теории, чтобы предсказать все, от погоды, экономики, фондового рынка до роста населения и глобального потепления. Гадание, более фольклорное действие предсказания, укоренилось в суевериях, духовности и оккультизме; Гадание связано с религиозным, ритуальным чтением и интерпретацией знаков сверхъестественного. Гадание дает своего рода утешение в том, что нашей судьбой руководит высшая сила — что мы не «одиночки» в экзистенциальном вакууме, потому что это заземляет наше сознание. По меткому выражению Диакона (1997), который объясняет, что люди на самом деле представляют собой символический вид, ищущий смысл: «Вселенная, в конце концов, не бездушный, слепо вращающийся часовой механизм, частью которого, как мы боимся, мы являемся, а, напротив, зарождающееся сердце и разум» (стр. .435). Future Communication исследует возможности эволюции человеческих связей.
Наша адаптация и зависимость от технологий в повседневной жизни продолжаются. В 1965 году телевидение стало новым дополнением к семейному дому, и была запущена телекоммуникационная сеть-спутник INTELSAT II, чтобы соединить австралийцев с остальным миром.
Телевидение предоставило невероятное количество информации о выдающейся западной культуре и политике, транслировавшейся в семейный дом. Технологические инновации стремительно развиваются. Новейшие портативные устройства связи быстро вытесняются гаджетами следующего поколения в течение нескольких месяцев; «Очки Google» — это уже новости вчерашнего дня, и наука недалеко от того, чтобы сделать электронную информацию и сигналы «загружаемыми и выгружаемыми из нашего мозга» через силиконовый имплантат (Vadala, 2013). Общение с помощью голограмм уже не за горами (Vadala, 2013), и дети с продвинутыми навыками кодирования теперь могут программировать компьютеры раньше, чем они умеют читать. Как наши отношения с технологиями повлияют на наше взаимодействие друг с другом?
В 1950/60-х годах до недавнего времени наблюдался самый большой приток мигрантов в Австралию, и с каждым годом население и сообщества Австралии становились все более разнообразными. В настоящее время Австралийское статистическое бюро прогнозирует 15 миллионов мигрантов к 2075 году, в результате чего население страны достигнет 46 миллионов (Tong, 2013).
Согласно переписи 2011 года, в Австралии проживает самое разнообразное в культурном и языковом отношении население в мире: 75% австралийцев при рождении не идентифицируют себя с австралийцами по происхождению. В совокупности говорят на более чем 200 языках, в том числе на 50 языках аборигенов (250 языков аборигенов в настоящее время вымерли). С таким языковым и культурным разнообразием, как австралийцы будут формировать язык через пятьдесят лет? Как утверждает Дикон, «если символы в конечном итоге получают свою репрезентативную силу не от индивида, а от определенного общества в определенное время, тогда символический опыт сознания человека в некоторой степени зависит от общества — он заимствован» (Дикон, 1997). Наши сообщества развиваются. Однако, несмотря на наше разнообразное население, многие средства массовой информации и информационные платформы по-прежнему отражают англо-саксонскую Австралию. Чтобы изменить то, как мы видим друг друга, Гомес-Пена (1994) призывает к диалогу и осознанию того, что «…все культуры являются открытыми системами, находящимися в постоянном процессе трансформации, переопределения и реконтекстуализации, [и] мы должны изучать язык и историю друг друга».
, искусство, литература и политические идеи» (стр. 20). Благодаря этому обмену мы будем развивать модели сосуществования и сотрудничества (Гомез-Пена, 19 лет).94).
Будущее также предсказывают через искусство, литературу и кино. Фильм Стэнли Кубрика «1968, 2001: Космическая одиссея » (1968), фильм о технологиях, внеземной жизни, искусственном интеллекте и эволюции человека, эффективно мотивировал рождение Apple iPad — «планшетов», появившихся на борту космического корабля Discover y (Поттер, 2011). В 1964 году плодовитый писатель-фантаст Айзек Азимов предвидел Всемирную выставку 2014 года, которая включала бы «общение, становящееся звуком зрения, слышание и видение человека, с которым вы разговариваете», прямой набор номера в любой точке Земли, экраны, используемые для изучения документы и фотографии, а также транспортные средства с роботизированным мозгом (цитируется по Coleman, 2013). Искусство (в самом широком смысле) существует благодаря воображению, размышлению и игре.
В свою очередь, искусство — это язык и выражение играющего подсознания. Истоки общения и языка, а также «великие архетипические виды деятельности человеческого общества с самого начала пронизаны игрой» (Huizinga, 19).55) – Связь будущего продолжает эту игру и предсказание.
Роберта Джой Рич То же дерьмо, другой день (2015)
Состоящий из выдержек и текстов из СМИ и литературных платформ, Рич исследует язык как проблему и как решение в переоценке того, как мы взаимодействуем друг с другом. То же дерьмо, другой день (2015 г.) состоит из трех компонентов: Угловой человек (1889 г.), стихотворение культового австралийского писателя Эндрю «Банджо» Паттерсона представлено вместе с деловым и политическим журналом конца 20-го века Бюллетень Юбилейный выпуск (1980 г.), посвященный 100-летию, с рекламой AMPOL и статьей Только бдительность может спасти наше национальное наследие , в которой обсуждается сохранение земель в сочетании с изображением «наскальных рисунков» Земли Арнем; третий компонент представляет собой видеозапись, на которой генеральный прокурор Джордж Брэндис объявляет о раскрытии проекта измененного закона о расовой дискриминации (25 марта 2014 г.
). Выбор этих текстов и диалогов как узлов связи на историческом пути иллюстрирует неизменное использование языка на протяжении более 100 лет. Сбор и систематизация этого материала позволяет нам вновь обратиться к прошлому как к зазеркалью будущего. Рич предполагает, что хотя технологии, платформы и средства массовой информации, из которых мы получаем информацию, литературу и новости в Австралии, через пятьдесят лет могут измениться, средства, с помощью которых язык используется для решения проблем, культур и маргинализированных людей, могут не развиваться. . Первоначальное предложение нынешнего правительства изменить 18C из Закона о расовой дискриминации, , а затем его отзыв, последующее освещение и обсуждение в основных и социальных сетях означает, что отношение остается в основном таким же или даже регрессирует к прошлым непримиримым предрассудкам. Рич демонстрирует определенную покорность, и в своем разговорном названии работа предлагает оставить старые вопросы.
Марион Пайпер Курс D (2015)
В 1960-х годах в Австралии иммигранты имели доступ к бесплатным курсам английского языка, и мы становились очень прогрессивной нацией.
Через пятьдесят лет, в 2065 году, Пайпер исследует будущее опустошенной планеты, где избранные группы людей отправятся в космос в поисках новых домов и лучшей жизни. То, что останется позади, будет пустынным миром рушащихся башен, высохших русел рек и архаичных остатков забытого языка: эмодзи.
Пайпер игриво представляет, что в 2023 году Оксфордский словарь введет клавиатуру с эмодзи в то, что должно было стать «глобальным языком». Смайлики, нанесенные на стены, здания и даже вытатуированные на тела, есть и будут современными иероглифами.
D-is-course (2015) представляет собой часть «спекулятивного граффити»: вместо того, чтобы писать бессмысленные или бессмысленные фразы на стенах, дети 2065 года цитируют Витгенштейна о падении всех рациональных языковых систем и подъеме символических рвота. Два его иероглифа гласят: «9».0003 Границы моего языка означают границы моего мира ’ , Людвига Витгенштейна и Язык – это социальное искусство’ Уилларда Ван Ормана Куайна.
Пайпер говорит: «Чего я надеюсь добиться, так это поднести зеркало к зрителю, чтобы заставить его усомниться в том, как он использует язык в настоящее время, и в красоте, которой он может обладать или не обладать. D-is-course (2015) прославляет и разрушает нашу нынешнюю одержимость эстетизацией языка».
Трой Инносент и Бенджамин Колайтис Игровые параметры в триаде (2015)
Игровые параметры в триаде (2015) — это игривое взаимодействие с космосом; экспериментальный звуковой и перформативный экскурс в искусство геймплея. Инносент и Колайтис разработали интерактивную инсталляцию, в которой визуальные и композиционные элементы геймплея сочетаются со структурными элементами музыкальных инструментов. В этой итерации три игрока участвуют в музыкальном разговоре, используя отдельно стоящие инструменты, чтобы активировать пространство и объекты внутри.
Параметры игры в Tria (2015) подчеркивают интуитивную игру и ритуал как общение через игры, отличающиеся от структуры и порядка, которым мы обычно подвергаемся в повседневной жизни.
В центре комнаты инструменты обращены друг к другу. У каждого инструмента есть четыре струны, которые реагируют на прикосновение, издавая звук, включая свет и проецируя символ на пол. В центре, засыпанном песком, расположены небольшие скульптуры в виде идеограмм. Игроки по очереди создают простые последовательности на своем инструменте, и когда они сопоставляют символы, скульптуры подсвечиваются, но когда активируются все четыре символа, установка издает последовательность громких звуков и стробоскопических огней. Три инструмента, которые молчат, пока не активируются, пробуждают любопытство и предвкушение, а круг вызывает дионисийские видения ритуала и игры. Параметры игры в триаде (2015) продвигают «важную характеристику игры как пространственное отделение от обычной жизни» (Huizinga, 1955, стр. 113).
Параметры игры в триаде (2015) были вдохновлены Light-Space Modulator Мохоли-Надь, Dreamachine Гайсина и Берроу, аналоговыми генеративными художественными системами 1970-х годов и расширением звуковых компонентов из ранних работ Рида Газалы и Дэвида Тюдора.
. Sonic Arts Union со ссылками на художников Элвина Люциера, Гордона Мумму, Джона Роуза и Алана Лэмба. Опираясь на эту богатую историю экспериментальной гибридной звуковой и визуальной практики,
Игровые параметры в триаде (2015) проверяют границы с новыми перформативными возможностями, предоставляемыми самодельной электроникой и повышенной грамотностью аудитории в игровом процессе. В этой итерации параметр игры используется для создания будущего ритуала невербальной коммуникации, поднимая вопрос о том, какое будущее видение Австралии вызовет этот ритуал.
Наталья Маллер Печенье будущего (2015)
Люди в разных культурах и историях очень давно интересовались гаданием. Прогноз будущих событий вселяет чувство комфорта, подтверждения, надежды и направления жизни. Это вера в божественную, высшую силу, которая в конечном счете направляет нашу судьбу. В этом смысле это уменьшает индивидуальную ответственность за наши действия. Печенье с предсказанием, вопреки распространенному мнению, является не китайской традицией, а адаптацией американцами печенья с предсказанием в японском стиле начала 19 века.
века в Киото, Япония. Future cookie (2015) возвращает чувство ответственности за последствия наших действий и мыслей.
Печенье будущего (2015) — небольшая инсталляция, отражающая гостиную 1960-х годов и послеобеденный чай с печеньем с предсказаниями. Однако при ближайшем рассмотрении становится очевидным, что Маллер удалил состояния, и именно эта пустота, по-видимому, делает печенье бессмысленным. Однако файлы cookie снова активируются путем написания и встраивания добровольного состояния. Диакон (1997) говорит: «…много мыслей происходит в форме разговоров с самим собой, редактирования и повторного редактирования воображаемого будущего или пересмотра прошлых разговоров». Вместо того, чтобы искать внешние источники, чтобы успокоить наши страхи, Маллер просит нас написать свое собственное состояние, создавая внутренний диалог, «переваривая» наши надежды и мечты, чтобы вселить веру в себя в настоящем. Он охватывает волю и открытость для представительства. Маллер считает, что этот внутренний диалог — это то, что движет нашими действиями и верой в себя, отражение того, кем мы себя считаем и кем стремимся быть.
Как выразился немецкий философ Артур Шопенгауэр в Die Welt als Wille und Vorstellung ( Мир как воля и представление ) опыт воли, отклик интуиции, является предельным опытом. Как замечает Дикон, «саморепрезентация в контексте репрезентации альтернативного прошлого и будущего не может быть достигнута без средств символической репрезентации. Именно это представление о себе считается ответственным за социальные соглашения, оно становится вовлеченным в переживание эмпатии и является источником рациональных, рефлексивных намерений» (19).97).
Ссылки
Коулман, Д. (2013). Предсказания Айзека Азимова 1964 года о том, как будет выглядеть мир через 50 лет — в 2014 году. Открытая культура . Получено с http://www.openculture.com/2013/08/isaac asimovs-1964-predictions-about-2014.html
Deacon, T. (1997). Символические виды. Лондон: Penguin Group
Гомес-Пена, Г. (1994). Мультикультурная парадигма: открытое письмо национальному художественному сообществу.
Д. Тайлор и Дж. Вильегас (ред.) Ведение переговоров. (1994). Лондон: Издательство Университета Дьюка.
Хейзинга, Дж. (1955). Природа и значение игры как культурного феномена, К. Сален и Э. Циммерман (редакторы) (2006 г.), The Game Design Reader – A Anthology Rules of Play. Массачусетс, Массачусетский технологический институт
Лемерейс, Д. (2012). Помимо сенсорных экранов. В, Т. Стеркенбург, Каково будущее коммуникации? Давайте спросим у экспертов. TNW (Следующая паутина). Получено с: http://thenextweb.com/media/2012/07/15/whats-the-future-of-communication-lets-ask-theexperts/
Поттер, Н. (2011, 26 августа). Стэнли Кубрик задумал iPad в «2001 году», говорит Samsung. abcНОВОСТИ. Получено с: http://abcnews.go.com/Technology/apple-ipad-samsunggalaxy-stanley-kubrick-showed-tablet/story?id=14387499
Тонг, М. (ноябрь 2013 г. – 15:11). СБС. Основной вклад миграции в прирост населения
http://www.sbs.com.au/news/article/2013/11/28/migration-biggest-contributor-population-growth
новости + события — Присцилла Стадлер
ONC [Оракул Ньютаун-Крик] в 10/20 Tidal Toast!
20.
10.22 в 19:00 ONC [Оракул Ньютаун-Крик] впервые появится на мероприятии по сбору средств Tidal Toast, организованном Newtown Creek Alliance. Получите ваши билеты здесь.
ONC приглашает любого в Tidal Toast, у которого есть вопрос, связанный с ручьем, попросить ответ!
Новый Оракул, основанный на предсказаниях и интуитивных исследованиях*, может ответить на любой вопрос, большой или маленький, об этом токсичном, но заветном водном пути, который отделяет Квинс от Бруклина.**
Возможные вопросы (пожалуйста, посетите ONC на Tidal Toast и задайте свой вопрос):
- Как Загрязнилась Ручей?
- Что такое CSO (комбинированный перелив сточных вод) и почему вас это должно волновать?
- Когда будет безопасно угощаться моллюсками из ручья?
ONC предсказывает (и надеется), что увидимся 20 октября!
Tidal Toast — это ежегодная акция Newtown Creek Alliance по сбору средств, приуроченная в этом году к 20-летию NCA!
*Интуитивное исследование объединяет гадание и творчество в попытке изучить и запомнить науку и историю.
**Гарантия «правильных» ответов не включена!
Этот проект стал возможен частично благодаря поддержке Совета по делам искусств Квинса.
Проект SLUDGE получает поддержку
Частично финансируемый за счет гранта Совета по искусству Квинса на новую работу, проект SLUDGE использует творческий подход и интуицию для изучения науки и истории Ньютаун-Крик, токсичного водного пути, разделяющего Квинс и Бруклин, Нью-Йорк. .
Используя воду из ручья и свои методы интуитивного исследования, художница Присцилла Стадлер создаст серию картин для выставки в ноябре/декабре 2022 года в Local Project в Лонг-Айленд-Сити, Квинс, Нью-Йорк.
Сотрудничая со студентами и преподавателями муниципального колледжа LaGuardia/CUNY (Городской университет Нью-Йорка) в области науки об окружающей среде и фотографии, проект SLUDGE также будет включать панельную дискуссию о формах взаимодействия с Creek, таких как изучение его наука, ее историческое использование для промышленных отходов и ее влияние на местные районы.
Развивая проекты Stadler, такие как Rooted, которые исследуют подземные темы, этот проект исследует другой аспект жизни «под поверхностью».
Проект SLUDGE поощряет общественное творческое участие в науке и истории, распространяет интерес к неспокойной истории Ручья и предлагает возможности для участия.
It’s Only Natural at Art Lives Here NYC
It’s Only Natural исследует, как природа влияет на практику художников. 6 женщин-художников были приглашены для установки своих работ в помещении из коричневого камня в Гарлеме. Их работы основаны на деревьях, растениях и открытиях природной коммуникационной сети, которая процветает под землей и за пределами нашего поля зрения.
Работы из серий Rooted и GROWTH представлены на этой выставке, которая будет проходить с 1 июля по 21 сентября 2022 года. через инстаграм.
Fragile Rainbow: Traversing Habitats
Чтения , инсталляция моего новейшего интуитивного исследовательского проекта для конкретного места, является частью этой динамичной выставки, на которой представлены работы более 50 художников экоарт-пространства Нью-Йорка, которые можно будет увидеть с субботы, 7 мая по июнь.
4, 2022.
Галерея будет открыта по субботам и воскресеньям с 12 до 17 часов.
Пожалуйста, присоединяйтесь к нам на торжественном приеме в субботу 7 мая с 15:00 до 17:00 или на заключительном приеме в субботу 4 июня с 16:00 до 18:00.
Центр искусств и истории Вильямсбурга, 2-й этаж
135 Broadway (вход со стороны Бедфорда)
Brooklyn, NY 11211
EARTH DAY for Trees: Fungi
четверг, 21 апреля, 1:00 MT 21 апреля,
12:00 по тихоокеанскому времени, 13:00 по восточному времени
Европа: 18:00 по Гринвичу Австралия: 5:00 AEDT, пятница, 22 апреля
Сара Хирн, Меган Тойчел, Хелена Элстон, Присцилла Стадлер
Запутанность леса обширна, сложна и загадочна. Сегодня художники стремятся понять и выразить взаимосвязь деревьев со всеми живыми существами. Члены экоартпространства, участвующие в онлайн-выставке и книге «Воплощенный лес », поделятся своими разнообразными произведениями искусства и идеями о наших человеческих отношениях с деревьями и лесами.
При поддержке Центра фотоискусства Джошуа Три
7 мая — 4 июня 2022 г.
Чтения , инсталляция рисунков тушью в ответ на научные тексты, является частью моей новой инициативы по интуитивным исследованиям. Эта инсталляция будет представлена на выставке «Хрупкая радуга: пересечение мест обитания» в Вильямсбургском художественно-историческом центре, обширной выставке, в которой участвуют более пятидесяти художников-членов экоартпространства, международной платформы для художников, занимающихся проблемами окружающей среды.
Даты выставки: с субботы, 7 мая, по субботу, 4 июня 2022 г. , Brooklyn, NY 11211
Эта выставка призвана вдохновить посетителей рассматривать окружающую среду как среду обитания и осознавать свой вклад в среду обитания.
В ролях:
Элизабет Альберт, М. Анненберг, Л.К. Армстронг, Нэнси Азара, Жаннин Бардо, Джуд Норрис-Бебонкве, Лоис Бендер, Джин Бреннан, Мишель Броди, Дайан Бурко, Памела Каспер, Маргарет Когсуэлл, Элизабет Кондон, Кэти Де Гроот, Кейт Додд, Розалин Дрисколл, Элиза Эванс, Рэйчел Франк, Элис Гарик, Тесса Грандон, Андреа Хэнгги, Мара Хазелтин, Кристин Джонс, Наталья Хоровер, Дженнифер Коттер, Лори Ламбрехт, Рита Ледук, Стейси Леви, Ленор Мален, Клэр МакКонахи, Лорен Розенталь МакМанус, Эмми Микельсон, Патриция Миранда, Серен Мори, Кэрол Падберг, Трейси Пенн, Авива Рахмани, Лия Рейнтри, Лазиза Рахимова, Бонни Ралстон, Лиза Рейндорф, Элени Смолен, Энн-Катрин Списс, Присцилла Стадлер, Линда Стиллман, Мэри Энн Странделл, Дебра Свак, Сандра Таггарт, Кейт Темпл, Дебора Вассерман, Рива Вайнштейн, Линда Вайнтрауб, Стивен Уислер, Марион Уилсон, Чин Чжи Ян, Миллисент Янг
Изображение: Readings: Gunflint Fossils/Darwin’s Hunch, Priscilla Stadler 2021, чернила суми на бумаге, 8 x 8 дюймов
Новая установка!
Fragile City: Red Hook, Brooklyn
12 сентября – 17 октября, 481 Van Brunt Street Door 7, Brooklyn, NY 11231
Открытие в воскресенье, 12 сентября, с 13 до 18 часов (я буду там с 14 до 17 часов) , или дайте мне знать, если вы хотите посетить другие выходные, чтобы мы могли договориться о встрече.
)
Часы работы галереи: по субботам и воскресеньям с 13:00 до 18:00
Fragile City: Red Hook, Brooklyn – инсталляция из ткани для конкретных мест, которую я создал для выставки современного текстильного искусства «Threads that Bind (когда ткань социальной культуры)» в Коалиции художников Brooklyn Waterfront Artists Coalition (BWAC). ). Эта новейшая версия серии Fragile City привлекает внимание к изменению климата в виде наводнений из-за повышения уровня моря из-за повышения температуры и риска более частых штормов.
Расположенное всего в нескольких метрах от канала Ред-Хук, недалеко от слияния двух рек с Атлантическим океаном, здание галереи находится под постоянной угрозой затопления.
Важное примечание. В соответствии с правилами Нью-Йорка всем посетителям галереи будет предложено предъявить подтверждение вакцинации против COVID-19.
The PoeTREE/A Tree I Love
Воскресенье, 3 октября (дождь 10 октября), с 10:00 до 13:00
Ботанический сад Квинса
43-50 Main St.
, Flushing, NY 11355
Присоединяйтесь к нам в этом совместном арт-проекте поделиться своей историей о дереве, которое вы любили, в прошлом или настоящем, близком или далеком!
Вы можете научиться делать бумагу с помощью Rejin Leys’ Pulpmobile, напечатать свой рассказ на пишущей машинке писательницы и художницы Sherese Francis и/или присоединиться ко мне в создании нашей совместной скульптуры дерева в этом совместном многоязычном художественном приключении. Или все вышеперечисленное — на выбранном вами языке!
Доступен перевод на китайский, корейский и испанский языки.
Эта программа стала возможной благодаря Корпусу художников Нью-Йорка
#CityArtistCorps @NYCulture
Узнайте больше о проекте PoeTREE/A Tree I Love.
Выставка Fluid Media Group
10 сентября – 5 октября
Открытие 10 сентября, 17–19 часов
Jill Krutick Fine Art, 425 Mount Pleasant Ave. Mamaroneck, NY 10543
Три работы из моей серии РОСТ первая персональная выставка художников группы Critical Watercolor, которая скоро будет представлена на сайте artsy.
net.
Spliced Energy
1 сентября – 30 октября
куратор Карен Фитцджеральд для Project Gallery V
Групповая онлайн-выставка от коллектива Spliced Connector, которая интерпретирует выражения и обмены энергией через различные средства массовой информации. РОСТ 4 , моя картина/рисунок тушью (деталь показана) была выбрана для выставки и доступна для продажи.
Новая книга!
Embodied Forest
Новейшая публикация Ecoartspace в настоящее время доступна в Интернете, а красиво оформленная, экологически чистая печатная публикация будет доступна в октябре 2021 года.
Мой рисунок на доске «Rooted 14» был выбран для новой коллекции ecoartspace (см. раздел «Рисунки») художников со всего мира, творчески работающих с широким кругом интригующих тем, связанных с лесом, включая насекомых, лесные пожары, птиц, лесозаготовки, годичные кольца , транспирация, микоризные сети, застенчивость полога, права природы, деревья как свидетели истории, колониальная и капиталистическая добыча/белое превосходство, озвучивание деревьев, симбиотические отношения, деревья как биоиндикаторы, деревья как лекарства, нашествия жуков, миграции древесной среды обитания , Знания коренных народов и культурные ожоги.
Приглашенный художник Fitzgerald Art
Работы из моих серий Rooted и GROWTH будут представлены на мероприятии Karen Fitzgerald’s Open Studio в пятницу, 6 августа (с 12:00 до 20:30) и в субботу, 7 августа (с 11:00 до 20:00). 8:30 вечера).
3151 12-я улица, Лонг-Айленд-Сити, Нью-Йорк (рядом с парком скульптур Сократа и музеем Ногучи.
Мой процесс визуальных интуитивных исследований продолжает расширяться. под землей, например, среди корней деревьев и грибковых сетей.
В результате появились новые работы из серий Rooted и GROWTH, которые будут выставлены на обозрение и доступны по разным ценам. Надеюсь, ты сможешь зайти!
Rooted 47, рисунок и аэрозольная краска на доске, 2020 г.
Rooted 46, рисунок и аэрозольная краска на доске, 2020 г.
Rooted 11, рисунок на доске, 2020 г.
Rooted 9, рисунок на доске, 2020
Spliced Connector на artsy.
net
Рад сообщить, что я новый член коллектива художников Spliced Connector на artsy.net! Эти 4 изделия из серии Rooted, включенные в шоу All is Fair от Spliced Connector, теперь доступны там же или через priscillastudio.
От коллеги-художника Spliced Connector Дадли Зоппа: «Spliced Connector открыто выступает за неожиданное сотрудничество, связь между поколениями и яркое искусство. Spliced Connector верит в сообщество… Мы считаем, что обмен информацией, возможностями, знаниями и ресурсами является важной частью жизни артиста. Мы стремимся к успеху каждого человека, а также нашего сообщества».
Думая о сотрудничестве между людьми, а также между корнями деревьев и грибами.
Ознакомьтесь с заявлением о выставке «Все справедливо» куратора и художника Карен Фитцджеральд.
Подпишитесь на мой список рассылки, чтобы быть в курсе последних новостей о таких событиях, как аукцион произведений искусства Fair Share от Spliced Connector, где половина покупной цены идет в пользу общественной организации, поддерживающей социальную и экономическую справедливость.
Видео: PoeTREE/Дерево, которое я люблю (10:54)
На мартовской выставке в музее Хаммонда! Онлайн-открытие 6 марта, 10:00 (по восточному времени США)
Создано на основе выдержек из рассказов, изображений и видео, исследующих и прославляющих рассказы участников проекта PoeTREE/A Tree I Love.
Запуск Jam Journal
Ответьте на вопросы здесь! В воскресенье, 15 ноября, в 19:00, присоединяйтесь к нам на выпуске первого номера нью-йоркской литературной платформы Jam Journal! Jam Journal — это пространство для экспериментального и инновационного письма и текстового искусства от местных художников. В первом выпуске журнала представлены работы Рованы Аббенсеттс, Дамали Абрамс, Кейши-Гэй Андерсон, Art & Com, Жаклин Карр, Эмеральд Картер, Мари Хинсон, Олены Дженнингс, Патрисии Джон, Роббина Джонсона, Дэвида Лоутона, Боба Макнила, Анджелы Мискис. , Омар Овалле, Сандра Прото и Присцилла Стадлер.
Дождевание не требуется! PoeTREE: A Tree I Love будет представлен в Shared Dialogue, Shared Space с проектами Rejin Leys, Jamerry Kim, Cody Herrmann и Young Sun Han. Проект SDSS направлен на расширение связи азиатских иммигрантских сообществ с практиками современного искусства.
PoeTREE/A Tree I Love будет представлен в прямом эфире с 12:30 до 13:00 и в выступлениях артистов с 15:00 до 16:30. Заходите, чтобы увидеть все эти замечательные проекты! Подробнее на странице проекта «Общий диалог». Все события будут переводиться на корейский и китайский языки.
19 октября с 10:00 до 13:00 на 14-й улице и Юнион-сквер-Ист в Нью-Йорке появится ORD и пригласит на все вопросы, связанные с недвижимостью, поиском жилья, девелопментом, строительством, джентрификацией и т. д.
Оракул приглашает вас проконсультироваться с одним из наших обученных медиумов ORD, чтобы узнать, смогут ли они ответить на ваш вопрос.
Мы также проведем чтение с некоторыми вопросами и ответами дня в виде импровизированной «Поэмы Оракула» в 12:45.
ORD появится в рамках фестиваля Art in Odd Places 2019: INVISIBLE, куратором которого является Лулу Лоло.
Мой недавно отчеканенный доллар AOC <насквозь питаемый людьми> для выставки «Искусство — это деньги» — «Деньги — это искусство» в Художественном представлении Джулии Хусто в Ист-Виллидж отдает дань уважения очень вдохновляющей женщине, Александрии Окасио-Кортез, моему конгрессмену.
The East Village Art View рада объявить о предстоящей выставке «Искусство — это деньги. Деньги — это искусство». Эдоардо Марсенаро курировал выставку произведений искусства, сделанных на настоящих однодолларовых купюрах.
На этой выставке представлены работы Бэнкси, Энди Уорхола, Кита Харинга, Оби и более 100 местных художников.
Художники показывают, насколько изменчива природа денег, поскольку само их преобразование демонстрирует изменение их ценности, когда они перестраиваются в искусство.
Художники делают это, чтобы иронизировать, подорвать, саботировать и ниспровергнуть власть денег.
Хотя эти банкноты с измененным дизайном носят озорной характер, многие из них содержат характерную и провокационную социальную критику.
Эта уникальная выставка исследует концепции богатства, власти, справедливости, справедливости и творчества.
Место: 111 3rd Avenue, #15 H, New York, NY 10003
Время показа: 26 апреля — 11 мая 2019 г. 859-9026
ORD [Оракул развития недвижимости] появляется за пределами Нью-Йоркской книжной ярмарки по искусству 2018
Воскресенье, 23 сентября, 14:15
Перед Нью-Йоркской книжной ярмаркой по искусству в PS1 MoMA
225 Jackson Ave, Long Island City, NY 11101
Вы никогда не задумывались, почему в местном ландшафте преобладают строительные площадки? Можете ли вы позволить себе новое место, если вам нужно переехать? Что означает ULURP и почему вас это должно волновать?
Задайте Оракулу любой вопрос, который у вас есть о недвижимости, доступности, развитии, жилой и коммерческой недвижимости, перемещении, джентрификации и ландшафте Нью-Йорка, где преобладает строительство!
Вместе мы соберем вопросы, заданные с ответами Оракула, чтобы составить коллективную поэму оракула в 16:00. Это открытое мероприятие — приходите частично или полностью!-)
Вы также можете совершить самостоятельную прогулку/отдать дань уважения 5Pointz, бывшей Мекке граффити в мире, а теперь строительной площадке для роскошных апартаментов, как и большая часть Лонг-Айленд-Сити. Инструкция и карта в наличии.
Фестиваль cART
Суббота, 1 сентября, с 12:00 до 18:00
King Manor Museum в Rufus King Park
153rd and Jamaica Ave, Jamaica NY
День совместных арт-проектов в Southeast Queens! Узнайте о подземной коммуникационной сети деревьев — лесной паутине — и создайте PoeTREE на нашей тележке! Попробуйте сделать бумагу с помощью Pulpmobile или приготовьте собственную смесь травяного целебного чая, чтобы поделиться ею.
Разрешите мне снова представиться
Работа «Новый Хрупкий город» будет включена в это групповое шоу!
Художественная выставка для новой сигарной фабрики LIC
Приветственная вечеринка: Четверг, 21 июня, с 17 до 21 часа
Часы просмотра:
Четверг, 12 июля: с 15 до 19 часов
Вечеринка закрытия: Четверг, 19 июля, с 17 до 21 часа
ПОЖАЛУЙСТА, ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ ЗДЕСЬ или по адресу info@groundfloorbk. com
Независимые кураторы Криста Сценна из галереи Ground Floor в Бруклине и Каролина Пеньяфьель из Local Project в Квинсе рады приветствовать историческую сигарную фабрику в Лонг-Айленд-Сити с новым поколением Создатели: талантливые начинающие художники Нью-Йорка!
Более подробная информация по приглашению на fb
Там есть табличка с надписью «НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ»
совместная прогулка с представлением ландшафтов LIC в рамках выставки Wilder группы LIC от Flux Factory под руководством Urban Wild Plants и Андреа Хэнгги с приглашенный артист Присцилла Стадлер
Воскресенье, 3 июня, 16:30–17:30
Ограничено до 15 участников
Ответить на приглашение до сб. 2 июня – [email protected]
Встреча в общественном саду Уиндмилл, 39-22 29th Street, Лонг-Айленд-Сити
После прогулки участники смогут насладиться EX-ER-TION, звуковым представлением Ричарда Гарета, а также едой от Flux Iron Chefs.
Leave a Reply