Содержание
История женщины, которая 10 лет была трансгендерным парнем, но совершила обратный переход
Трансгендерный переход не всегда приводит к гармонии с самим собой. Процесс возвращения к прежнему гендеру называется детранзишеном (с английского detransition), или обратным переходом. «Афиша Daily» поговорила с 30-летней Кирой, которая десять лет прожила как трансгендерный мужчина, сделала две операции, но решила вернуться в женский гендер.
В 2015 году Национальный центр трансгендерного равенства США провел опрос 28 тыс. транслюдей, 8% из которых сообщили, что совершили детранзишен, но в качестве основной причины они называли давление родителей. И лишь 0,4% респондентов объяснили свое решение тем, что трансгендерный переход был не для них. В 2018 году хирурги Всемирной профессиональной ассоциации по здоровью трансгендерных людей подсчитали, что 0,3% прооперированных трансперсон впоследствии нуждаются в обратных операциях. В России такой статистики не существует.
«Говорила, что я не девочка, а кот»
Я родилась в 1990 году в Новосибирске.
Кризис, не было ни денег, ни еды, папа и мама очень много работали и мало уделяли мне времени. Родители у меня хорошие, понимающие, толерантные, добрые, умные, они дают свободу выбора и уважают личное пространство, но у меня всегда было ощущение, что они не очень мной интересуются.
В пять лет я протестовала против розового, била мальчиков. У нас с подружками была игра: «я-девочка», которая куда‑то уходила, а на ее место приходил «я-мальчик». Я общалась от его имени, и мне это жутко нравилось. Во всех играх с разделением ролей я выбирала мужские или роли каких‑нибудь зверюшек. Не говорила, что мальчик, но говорила, что не девочка, а кот. И тогда же возникали мысли, что я не совсем понимаю, что значит быть девочкой, как себя вести, разговаривать, одеваться. Сверстники с пятого класса начали сильно травить — я была слишком маскулинной, неопрятной и не вписывалась в их общество. В десять лет впервые увидела статью про смену пола и решила, что вырасту, стану очень богатой и обязательно это сделаю.
Когда в одиннадцать лет попала в интернет, то начала там общаться от мужского имени, выдавала себя за 20-летнего парня и флиртовала с девушками. На тот момент даже не понимала, почему я это делаю.
Первые отношения у меня были с девушкой в пятнадцать лет: я «играла роль» парня, а она во всех ссорах сравнивала с мужчинами не в мою пользу — особенно это касалось моей женственной внешности и низкого роста, угрожала бросить и найти «нормального мужика». Мы были вместе два года — и это усугубляло кашу, которая творилась в моей голове. С друзьями общение складывалось сложно: пыталась быть то стервозной, то доброй, словно меняла театральные образы, пытаясь социализироваться. Мои взгляды тогда были довольно сексистскими, и в свое представление о женщине я не укладывалась, хотя и старалась себя запихнуть: носила женские вещи, вела себя соответственно, что загоняло в депрессию и самоненависть. Я была миниатюрной девушкой с широкими бедрами и понимала, что мое тело красивое, но хотелось отдать его кому‑то, а себе взять другое.
В этот же период жизни пыталась покончить с собой, настолько неприятно было видеть в зеркале девушку.
Однажды в интернете кто‑то сказал: «Может, ты транс?» У меня возникали эти мысли, но я читала, что «трансгендеров в мире один на 50 тыс.», и решила, что не могу быть такой «редкой». Мне дали ссылки на статьи про трансгендерных людей и их форум, и меня накрыло: «Да это же про меня». В тот период появилась и физическая дисфория, я начала работать над пассом (способность трансгендерного человека выглядеть соответственно его гендерной идентичности. — Прим. ред.) и строить свой мужской образ, это очень сильно мне помогло в общении. Я поняла, что мои привычки нормальны, потому что они нормальны для мужчин.
«Гормонотерапию пришлось вести по инструкции в интернете»
В шестнадцать лет я рассказала маме, что я не девочка, а мальчик. Мы поговорили по душам, поплакали, она меня успокаивала, сказала, что мы что‑нибудь придумаем. Однако потом эту проблему не поднимали, пока это не сделала я.
В следующий раз, уже в восемнадцать лет, я сказала, что собираюсь проходить комиссию [по трансгендерному переходу] и менять документы — тут и начались скандалы. Родители мне кричали: «Ты для нас умерла». И чем сильнее на меня давили и говорили, что я перебешусь, тем больше я хотела доказать, что все серьезно.
О комиссии я узнала на форуме для трансмужчин. Говорила с ее руководительницей — врачом-генетиком и другими специалистами. Психиатр спрашивал, не голоса ли мне советовали сменить пол, и путал трансгендерность с трансвестизмом. Психолог после тестов заключила, что я незрелый человек — недостаточно сложилась как личность, но это ни на что не повлияло. Сексолог написала для комиссии шаблонную историю «идеального перехода» — например, что я дружила с мальчиками, хотя даже не спрашивала об этом. В итоге мне выдали разрешение на трансгендерный переход. В 2009 году я начала гормональную терапию, это был ключевой момент, я словно говорила: «Вы думали, что это пройдет, а теперь я на гормонах, смотрите, я настоящий трансгендерный парень».
Гормонотерапию пришлось вести самой по инструкции в интернете, потому что разбирающиеся врачи на тот момент были только в Москве и Петербурге.
В 19 лет я записалась на мастэктомию (удаление груди. — Прим. ред.), и за день до операции папа стал убеждать меня завести ребенка, потому что потом не будет такой возможности. Говорил: «Ты роди, а мы воспитаем». Я была чайлдфри, да и из‑за гендерной дисфории жутко было представить себя беременной. Но мне было жаль, что у родителей тогда не было внуков, и хоть у меня есть старшие брат и сестра, я решила отдуваться за них. Сказала, что подумаю. После мастэктомии выяснилось, что папа просто надеялся, что я отменю операцию, а ребенок им не нужен, никого они воспитывать не собирались. Я до сих пор не могу простить им этот обман, ведь я на тот момент успела себя внутренне сломать — нашла плюсы в рождении ребенка, и вот уже 12 лет меня эта тема не отпускает: я одновременно и хочу, и не хочу детей.
После операции мне до эйфории нравилось видеть у себя плоскую грудь, я часами залипала у зеркала.
Я начала процесс смены документов на новое имя Сергей.
Пришлось идти в суд, где судья убеждала, что мне надо заплести косички, надеть сарафанчик, и я буду «красивой девочкой». Требовала привести «свидетелей того, что я мужчина». Согласился пойти только друг, у которого спрашивали: «Сможет ли Сергей наколоть дрова?»
В итоге судья выдала разрешение на смену документов. У меня уже были отличный пасс, хороший голос, плоская грудь. И я потихоньку забывала, что я трансгендерный человек, было очень комфортно и здорово.
«Мне стало тесно в мужском гендере»
В 22 года я сделала вторую операцию — гистерэктомию (удаление женских репродуктивных органов. — Прим. ред.), потому что начались проблемы с яичниками. И уже после нее появились сомнения в том, что я стопроцентный мужчина. После операции дисфория отступила — в начале перехода я была очень мизогинна из‑за дисфории, ненавидела все женское в себе и вокруг, а когда удалили матку и яичники, для меня это означало, что я больше не женщина, никому не надо ничего доказывать.
Я начала определять себя как небинарную трансгендерную персону (не относящую себя ни к мужчинам, ни к женщинам. — Прим. ред.) и обнаружила, что мужчины мне тоже нравятся, хотя ранее это казалось немыслимым. И я сама чувствовала себя мужчиной только на 60–70%. По ощущениям это как тебе долго было больно, тебя травили, ты чувствовал боль и незащищенность, а потом взял и надел мужской гендер как жесткую броню, натянул металлические латы, и стало здорово. А потом ты начинаешь формировать новое общество вокруг себя, больше никто не клюет, а ты все еще в этих латах, они начинают натирать. Мне не хотелось отказываться от стереотипно женского, за что меня иногда осуждали, — в одежде, в излишней мягкости характера, в интересе к воспитанию детей, к мейкапу. В плане сексуальности женская роль тоже ощущается более органичной, чем роль мужчины-гея. Мужской гендер дал мне чувство защищенности, но спустя время в нем стало тесно.
С моим супругом мы познакомились в 2014 году — он тогда позиционировал себя как женщина, так как пришел к своей трансгендерности довольно поздно.
Мы вступили в официальный брак, переехали в Нижний Новгород и купили там квартиру. Внутри семьи у нас не было гендерных ролей и рамок. И я все больше чувствовала потребность в женской социализации, решила ее компенсировать эпатажным косплеем. Это было еще и весело: все знают, что я мальчик, а я делаю женские образы. Мы поехали на косплей-фестиваль, где я увидела красивых девушек, — и меня накрыла мысль, что я могла бы выглядеть так же, но уже не смогу.
На тот момент один мой знакомый трансгендерный парень начал обратный переход, и я впервые поняла, что так тоже можно. Мужу я проплакала полночи после косплей-феста и призналась, что, возможно, чувствую себя девочкой. Я ощутила большое разочарование из‑за упущенных возможностей. Мне казалось, что я ставлю своего супруга в неудобное свое положение — он привык ко мне все-таки как к мужчине, а тут я вдруг говорю, что я женщина. Окончательно решиться на детранзишен мне помог психотерапевт — он выявил у меня пограничное расстройство личности в легкой форме и сказал, что на данном этапе я уже сама могу осознанно выбрать подходящий мне гендер.
Примерно в тот же период супруг сам принял себя как трансгендерного мужчину. И когда я заговорила об обратном переходе, он решил тоже начать трансгендерный переход — оказалось, что он отодвигал его, потому что социально очень неудобно быть гей-парой в России. А тут раз уж я «перехожу», он предложил это делать вместе.
Мы думали о том, могла ли моя трансгендерность повлиять на его решение. Он максимально много узнал на моем примере — что это существует, что люди так живут, это возможно в российских реалиях. Я его подтолкнула, но не к развитию гендерной дисфории, а к решению этой проблемы. Я не пропагандировала становиться трансперсоной, на моем примере это скорее бы действовало в обратную сторону. Здесь муж решил все сам.
«В России проще быть маскулинной женщиной, чем феминным мужчиной»
Мой обратный переход идет намного легче, потому что я начала работать над внешним видом без вмешательств. Избавилась от щетины с помощью пинцета, покрасила волосы в светлый цвет, наносила макияж.
Больше месяца назад я начала обратную гормонотерапию под удаленным контролем эндокринолога: так как у меня удалены репродуктивные органы, то свои гормоны не вырабатываются. Также я сейчас еженедельно хожу на электроэпиляцию — избавляюсь от растительности на лице.
Следующим этапом я планирую получить разрешение на смену документов — такое же, как у всех трансгендерных персон, независимо от направления перехода. Мне нужно снова проходить комиссию, но теперь ее можно пройти за один-два дня, раньше всем трансгендерным людям приходилось тратить полтора-два года. Если бы я продолжала чувствовать себя небинарным человеком, все равно бы хотела жить с женскими документами. В России, если ты небинарный человек, проще быть маскулинной женщиной, чем феминным мужчиной — меньше негатива со стороны общества.
От гормонов у меня растет грудь — видимо, была удалена не до конца. Форма получается не совсем правильная, поэтому думаю о силиконовых имплантах маленького размера. Больше из операций ничего не планирую.
У меня есть преимущества — феминное лицо, невысокий рост, широкие бедра, — поэтому я легко «пассуюсь» как женщина и половину времени выхожу на улицу в этом качестве.
Возможно, мне снова захочется мужской репрезентации, но для этого уже не понадобится медицинский переход. Достаточно коротко постричься — и я буду вполне себе мальчиком, потому что гормоны сделали свое дело, низкий голос тоже никуда не денется.
Сделала каминг-аут друзьям, сказав прямо, что родилась девушкой, десять лет прожила в качестве мужчины, а сейчас хочется обратно. И они смирились, хотя видели меня бородатым дяденькой. С признанием родителям я долго тянула, боялась, что мне скажут «мы же говорили», и в принципе мне это и сказали. Папа отреагировал спокойно, мама расстроилась сильнее.
«Нужно было побыть 10 лет мужчиной, чтобы принять свою феминность»
Я жалею, что до перехода не имела доступа к качественной психотерапии, и не факт, что хорошие специалисты были на тот момент в Новосибирске.
Возможно, будь у меня этот доступ, мне не понадобился бы переход. Жалею, что не могу иметь детей. Жалею, что так много отросло волос на лице, это больно, когда втыкают иголки на эпиляции. В то же время переход мне очень много дал, потому что прийти к бытности той женщиной, которой я стала сейчас, без перехода я бы не смогла.
Пока я была мужчиной, я разобралась со своими сексистскими взглядами, поправила свои психологическое здоровье и самооценку. Мне нужно было побыть десять лет мужчиной, чтобы начать принимать в себе это феминное, перестать от него плеваться и дисфорить.
Жизнь одна, и я рада, что мне удалось получить такой разный опыт в двух социальных полах. Плюс мне очень нравятся мои фигура и мышцы. Может, если бы дисфория прошла раньше, мне стоило остановиться на каком‑то небинарно-андрогинном виде. Я в итоге зашла несколько дальше, чем стоило, в маскулинность, теперь приходится идти обратно. Это затратно и неприятно, но несмертельно.
К сожалению, нет ни одного достоверного способа, который может подтвердить, что человеку нужен трансгендерный переход.
Всегда есть риск в возникновении потребности вернуться обратно, как это произошло в моем случае. Точно также не стоит кидаться в омут с головой и делать детранзишен. Это решение также может быть ошибочным и принятым из‑за неврозов или проблем. В любом случае френдли-психотерапевт очень помогает понять себя, и к нему я бы советовала обратиться первым.
Мне бы хотелось, чтобы люди не мерили то, насколько они нормальны, если они чувствуют себя трансперсоной. Не нужно стесняться или стыдиться своего опыта. Хотя планируемые поправки в Семейный кодекс могут подчеркнуть, что транслюдей не принимают в России. Мы с партнером собираемся снова заключать брак после смены наших документов. Не представляю, что будет, когда наши свидетельства о рождении потребуют в ЗАГСе, если примут этот законопроект. Мы также планируем усыновить ребенка, но не в этой стране, потому что из‑за нестабильной политической ситуации детей могут забрать и без дополнительных законопроектов.
Элли и Неле родились девочками.
Потом стали мужчинами. А теперь они опять женщины
Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.
18+
Пара трансгендерных мужчин решила совершить обратный переход. Теперь они снова идентифицируют себя как девушки. Но как часто такое случается?
Исследования показывают, что большинство людей, которые совершают переход, не желают вернуться к полу, приписанному при рождении. Но после того как двое трансгендеров встретились и влюбились, их личная гендерная история приняла неожиданный оборот.
«Я всегда чувствовала, что у нас особая история любви. У нас особые тела и особая связь, основанная на нашем физическом опыте», — говорит Элли.
- Как голливудские фильмы спасли подростка-гея из России
- Мой папа стал мамой. История счастливой семьи трансгендера
- Британская великая ложа постановила считать масонов-трансгендеров братьями
Элли 21 год, она бельгийка.
Ее возлюбленной Неле 24 года, она из Германии.
Обе девушки поначалу принимали тестостерон, чтобы выглядеть более маскулинно, и им обеим удалили грудь во время операции по двойной мастэктомии. Недавно они совершили обратный транс-переход и снова живут как женщины — согласно полу, приписанному при рождении.
«Я очень рада, что не сделала гистерэктомию [операцию по удалению матки], — размышляет Неле. — Это значит, что я могу перестать принимать гормоны, и мое тело снова станет женским».
В прошлом году обе девушки приняли решение прекратить тестостероновую заместительную терапию и снова использовать местоимения женского пола «она» и «ее» применительно к себе.
Шаг за шагом их собственный эстроген снова стал феминизировать их тела.
«Я очень рада видеть изменения», — говорит Элли.
Их лица смягчились, формы стали более округлыми. Но годы приема тестостерона имели один необратимый эффект.
«Мой голос никогда не вернется, — говорит Неле.
— Раньше я очень любила петь, а теперь я петь не могу, потому что у меня голос теперь очень монотонный, он функционирует совсем по-другому. Когда я звоню кому-то по телефону, меня воспринимают как мужчину».
Пропустить Подкаст и продолжить чтение.
Подкаст
Что это было?
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
эпизоды
Конец истории Подкаст
Биографии у девушек сложные.
Они необязательно типичны для других трансгендерных людей, будь то транс-женщины, транс-мужчины или небинарные персоны.
Элли не помнит, чтобы у нее была неудовлетворенность своим гендером, когда она была ребенком. Но все изменилось, когда она стала подростком.
«Я поняла, что делаю много мальчишеских вещей, и некоторым людям это не нравилось, особенно другим детям.
Меня часто обзывали — например, гермафродитом», — говорит молодая девушка.
Элли — высокая и спортивная, но ее страсть к баскетболу тоже считали чем-то «мальчишеским». В 14 лет она поняла, что ее привлекают другие девушки, и сделала каминг-аут перед родителями.
«Я встречалась с девушками и радовалась этому», — говорит она. Затем Элли сказала своей сестре, что она лесбиянка.
«Моя сестра сказала мне, что она гордится мной как будущей женщиной. И почему-то это прозвучало для меня странно. Я помню, что подумала: «О, теперь я женщина? Мне это некомфортно». Не то чтобы я хотела стать мальчиком — я просто не хотела быть женщиной. Я хотела быть [гендерно-]нейтральной и делать все, что захочу», — говорит девушка.
В 15 лет Элли считала, что женская гендерная социализация может ограничить ее выбор в жизни. Для Неле взросление в качестве женщины тоже было нелегким.
«Это началось с полового созревания, когда мне было около девяти лет — с грудей, прежде чем я вообще поняла, что это такое — иметь их.
Мама тогда запретила мне выходить на улицу с голой грудью. У нас было много ссор, я в запале кричала: «Почему мой брат может выйти на улицу с голым торсом?» Очевидно, моя мать хотела защитить меня, но я не могла этого понять в том возрасте», — рассказывает она.
Когда Неле повзрослела, к ней стали приставать похотливые мужчины.
Автор фото, Nele
Подпись к фото,
По часовой стрелке: Неле-подросток, Неле-транс-мужчина, Неле-женщина сейчас
«Я часто слышала сальные реплики. На соседней с моим домом улице не проходило дня, чтобы какой-нибудь мужик не пристал ко мне. Теперь я постепенно осознаю, что держала это в себе годами: общество воспринимало меня как сексуальный объект, что-то, чего желают мужчины, но не как личность», — добавляет Неле.
Тело быстро менялось, и Неле стала считать себя слишком полной. Позже у нее разовьется пищевое расстройство.
«Слишком толстая, слишком широкая — мысли о необходимости похудеть возникли очень рано», — говорит молодая немка.
Неле привлекали женщины, но мысль о том, чтобы сделать каминг-аут как лесбиянка, ее отталкивала.
«У меня действительно было ощущение, что [сделав каминг-аут] я стану такой отвратительной женщиной, что мои подруги больше не захотят меня видеть, потому что они подумают, что я могу на них запасть», — объясняет девушка.
В 19 лет Неле стала представляться как бисексуалка — это казалось безопаснее. Но опыт нежелательного мужского внимания и дискомфорта, который она испытывала в своем женском теле, остался при ней.
Неле мечтала об удалении груди. Затем она узнала, что трансгендерные мужчины делают мастэктомию.
«И я сказала себе: «Хм, но я же не транс». А потом я подумала: «Может быть, я могла бы притворяться трансгендером?» И я перелопатила кучу источников и поняла, что многие вещи, о которых говорят транс-мужчины, очень похожи на то, что я испытывала, например: «Я всегда чувствовала себя неловко в своем теле и в детстве хотела быть мальчиком», — признается немка.
Стресс, который испытывают трансгендеры из-за несоответствия их гендерной идентичности приписанному при рождении полу, называется гендерной дисфорией. Неле думает, что ее собственная дисфория началась примерно в это же время.
«Я подумала, что мне и не нужно притворяться, что я трансгендер, ведь я и есть трансгендер», — рассказывает немка.
Неле тогда видела для себя только два варианта — транс-переход или самоубийство. Она обратилась за помощью в организацию поддержки трансгендеров, и ее направили к терапевту.
«Когда я приехала, я сказала врачу: «Да, я думаю, что могу быть трансгендером». И он сразу стал использовать применительно ко мне местоимения мужского пола. Ему сразу было понятно, что я трансгендер, а с другими пациентами он никогда настолько уверен не был», — продолжает девушка.
Через три месяца после первого посещения Неле назначили тестостерон.
- Трансгендер впервые стал мэром города в Италии
- Модель-трансгендер впервые появилась на обложке Playboy в Германии
- «Я кавказская, темпераментная, дикая»: как живет девушка-трансгендер из Дагестана
Элли решила добиться назначения мужских гормонов, когда ей было всего 16 лет.
«Я смотрела на YouTube видео транс-парней, которые принимают тестостерон, и как они из застенчивой лесбиянки превращаются в красивого и популярного парня. Мне нравилось думать, что у меня есть такая возможность, и мне казалось, что я должна иметь мужское тело», — рассуждает бельгийка.
Но в столь юном возрасте ей нужно было разрешение родителей на любое медицинское вмешательство. Первый доктор, которого она посетила со своими родителями, сказал, что Элли должна подождать — она решила, что это в нем говорила трансфобия, и нашла другого медика, который поддержал ее в решении совершить переход.
«Он сказал моим родителям, что все последствия перехода обратимы — это огромная ложь, и я уже тогда знала, что этому доктору нельзя доверять. Но я была счастлива, что он произнес это, потому что тогда моих родителей его слова убедили», — делится Элли.
Ее отец Эрик беспокоился о влиянии тестостерона на здоровье его ребенка, но доктор успокоил его.
«Мы все еще были в шоке от того, что наша девочка захотела стать мальчиком, — вспоминает он. — И доктор сказал, что гормоны пойдут ей на пользу».
Подпись к фото,
Эрик во всем поддерживает Элли
Мама и папа Элли чувствовали себя потерянными в мире, в котором люди могут менять пол.
«Мне бы хотелось встретить кого-то, кто вложил бы в меня нужные слова и нашел аргументы, чтобы заставить ее подождать и подумать над этим чуть дольше, но никого не было», — размышляет Эрик.
Сначала тестостерон притуплял у Элли эмоции, затем ей стало намного лучше. В 17 лет ей провели мастэктомию обеих грудей. Позже она окончила среднюю школу и покинула Бельгию, чтобы поступить в университет в Германии.
Переход к мужской идентичности не избавил Неле от отчаяния. Ее продолжали преследовать мысли о самоубийстве, а ее расстройство пищевого поведения проявлялось в постоянном подсчете калорий и одержимости диетой.
Неле начала думать, что тестостерон — единственное хорошее в ее жизни, и все еще хотела мастэктомию.
Но она не чувствовала, что может быть полностью честной со своим терапевтом.
«Мне было очень стыдно за свои расстройства пищевого поведения. Я говорила об этом в начале терапии, но потом не повторяла из чувства стыда — я думаю, что это нормально при расстройствах пищевого поведения», — говорит сейчас немка.
Неле волновалась, что ее трансгендерный переход могут остановить, если у врачей будут какие-либо сомнения относительно ее психического состояния.
«Это очень сложно в Германии, потому что ваш врач дает направление на гормоны и хирургию», — замечает девушка.
- «Я женщина-трансгендер, задавайте свои настырные вопросы»
- Трансгендеры из Киргизии ищут прибежища в России
- Военнослужащие-трансгендеры подали на Трампа в суд
Связь между расстройствами пищевого поведения и гендерной дисфорией исследована мало. Обзор Британской службы развития гендерной идентичности 2012 года показал, что у 16% обращавшихся к ним подростков в тот год были какие-то «трудности с питанием».
Но нужно учитывать, что чаще всего в эту организацию обращаются молодые люди, которым при рождении прописали женский пол. Они вообще более подвержены расстройствам пищевого поведения, чем люди с прописанным мужским полом.
Некоторые клиницисты, как британский психотерапевт Анастасис Спилиадис, предполагают, что расстройства пищевого поведения развиваются как реакция на половую дисфорию. Он лечит пациентов с расстройствами пищевого поведения и проблемами гендерной идентичности.
В теории, если вы корректируете гендерную дисфорию, РПП сходят на нет. Так часто и происходит, но, по словам Спилиадиса, с молодыми женщинами, которые, подобно Неле, совершают обратный транс-переход, это правило не работает.
Автор фото, Ellie
Подпись к фото,
Слева направо: Элли-подросток, Элли-транс-мужчина, Элли-женщина сейчас
«Они думали, что переход уменьшит расстройство пищевого поведения и дисфорию, но все стало намного сложнее.
Они сожалеют о решении принимать тестостерон и делать корректирующую операцию. Но что действительно ужасно, — у некоторых из них все еще есть РПП», — говорит терапевт.
Он считает, что тот, кто страдает анорексией или булимией, может быть не в состоянии принять потенциально необратимые решения относительно своего тела.
«Мы знаем, что расстройства пищевого поведения влияют на людей на биологическом, психологическом и социальном уровнях. Люди с физическими, психическими и когнитивными нарушениями могут иметь искаженное представление о себе и своем теле», — полагает Спилиадис.
Врач считает, что необходимо тщательно проверять молодых людей с гендерной дисфорией на наличие расстройств пищевого поведения и эти недуги следует лечить раньше, чем начинать переход гормонально или хирургически.
Будучи первокурсником-трансгендером в Германии, Элли считала, что ее собственная дисфория ушла в прошлое, и продолжала жить.
«Меня считывали как мужчину — я очень вжилась в мужскую идентичность.
Мне столько раз говорили, что мой переход был очень успешным, потому что люди со стороны не могли понять, что я трансгендер», — рассказывает бельгийка.
Автор фото, Ellie
Подпись к фото,
Окружающие воспринимали Элли как мужчину, пока она принимала тестостерон
Но к ней в голову закралась амбивалентность относительно ее мужской идентичности.
«Я начала чувствовать, что мне нужно было скрывать много аспектов своей жизни, не говорить о своем детстве в качестве девочки. Мне было неудобно, когда меня видели как цисгендерного мужчину, и я начала чувствовать, что я никуда не вписываюсь», — добавляет Элли.
- Трансгендер или транс — лицо, чья гендерная идентичность отличается от назначенного пола при рождении
- Цисгендер или цис — лицо, гендерная идентичность которого не отличается от назначенного ему пола при рождении
- Небинарная персона — человек, который не идентифицирует себя как только мужчина или только как женщина
- Пансексуал — человек, которого привлекают другие, независимо от пола или половой принадлежности
Романтические знакомства были проблемой.
«Мне было неудобно встречаться с женщинами, потому что я не хотела, чтобы меня принимали за гетеросексуала. И этот дискомфорт у меня был с собственной анатомией. Мне стало казаться, что женские тела менее привлекательные… менее ценные, что ли», — замечает Элли. Ее стали привлекать мужчины, и она начала идентифицировать себя как пансексуал.
«Я думаю, что это произошло из-за внутренней мизогинии. Но я никогда не чувствовала никакого единения с цисгендерными мужчинами. Тогда я подумала, что, возможно, знакомство с другим транс-мужчиной даст мне почувствовать себя на одной волне с ним», — говорит бельгийка.
План сработал? «На все сто!»
Элли зарегистрировалась в приложении для знакомств и встретила Неле, которая не особенно-то и искала отношений с другим транс-мужчиной.
«Но это определенно оказалось плюсом, когда я начала переписываться с Элли. У нас был общий опыт, и я чувствую себя очень комфортно с ней», — подчеркивает теперь Неле.
Автор фото, Nele
После первого свидания в Дюссельдорфе их отношения быстро изменились. Неле получила добро на долгожданную мастэктомию, а Элли ее во всем поддержала. Пара нашла квартиру и съехалась.
Примерно в это же время на курсе гендерных исследований Элли заинтересовалась бесконечными спорами между транс-активистами и радикальными феминистками, которые часто вспыхивают в социальных сетях.
- Канадская феминистка считает, что трансгендерные женщины — это мужчины. За это ее многие не любят
Она начала сомневаться, действительно ли она трансгендер, и у Элли и Неле начались споры об их собственных личностях.
И было кое-что еще — у обеих была диагностирована вагинальная атрофия — болезненная сухость, обычно встречающиеся у женщин в период менопаузы, но также это — побочный эффект от приема тестостерона.
В качестве лекарства им прописали эстрогеновую мазь.
«Но это не очень помогло, — говорит Неле. — И я подумала: зачем я добавляю гормонов в свое тело, когда оно может выработать их самостоятельно».
Элли чувствовала то же.
«Может, стоит дать естественному процессу протекать самому по себе и посмотреть, что получится?» — подумала девушка.
Именно тогда они перестали принимать тестостерон. Но решение об обратном переходе далось им непросто.
«Я боялась перестать принимать гормоны и вернуться к своему «изначальному» телу. Я даже не знала свое «исходное» тело, потому что так рано решилась на переход», — говорит Элли.
«Мысль о возвращении была пугающей, потому что я совершила переход, чтобы решить свои проблемы. Путь назад означал столкновение с вещами, которые мне никогда не удавалось преодолеть», — вторит Неле.
Обратный переход пока слабо отражен в медицинских научных работах.
Проведенные исследования предполагают, что его вероятность очень низка: согласно отчету лондонской Клиники гендерной идентичности Чаринг-Кросса, доля транс-людей, которые возвращаются к полу, назначенному им при рождении, оценивается в менее чем 0,5%.
Но исследования, в которых люди, совершившие гендерный переход, наблюдались на протяжении нескольких лет, фактически отсутствуют.
«Лонгитюдные [долговременные] наблюдения просто не проводились», — говорит клинический психолог из Университета Бата доктор Кэтрин Батлер.
«Но в социальных сетях, — в частности, в Reddit, — есть группа, посвященная обратному переходу, у которой более 9 тысяч читателей. Среди них наверняка много таких же ученых, как я, но в любом случае это огромное количество людей», — полагает Батлер.
Отсутствие научных исследований в этой области, разумеется, давит на тех, кто переосмысливает свою гендерную эволюцию.
«Это означает, что не существует инструкций или политики, которые бы устанавливали, как официальная медицина может поддерживать транс-персон в процессе обратного перехода. Поэтому им пришлось самоорганизоваться и создать свои собственные онлайн-сообщества», — говорит психолог.
Так поступили и Неле с Элли.
Используя художественные таланты Неле, девушки создали post-trans.com — онлайн-пространство, где такие люди, как они, могут общаться и делиться своим опытом.
Автор фото, Nele
Подпись к фото,
Надпись на иллюстрации авторства Неле на сайте post-trans.com гласит: «Что обратный переход значит для меня»
Обе они осознают, как трансфобы используют истории обратного перехода, чтобы обесценить опыт трансгендерных и небинарных персон и усомниться в их праве на квалифицированную медицинскую помощь.
Ни Элли, ни Неле не отрицают права трансгендеров. Однако они призывают подписчиков задаться вопросом, всегда ли переход является правильным решением.
Теперь, спустя всего лишь несколько месяцев после их обратного перехода, они привыкают к жизни в качестве девушек-лесбиянок. Их друзья и близкие тоже еще не привыкли.
«Ей было трудно позвонить нам и сказать [об обратном переходе]», — говорит отец Элли Эрик, который до сих пор переучивается снова использовать местоимения женского рода по отношению к своей дочери.
«Для меня это вопрос с полутонами. Я знал с самого начала, когда она сделала первый переход, что она не станет до конца мужчиной — у нее никогда не было мысли о полном переходе. Так что теперь это новое промежуточное состояние, но она всегда будет моей дочерью», — замечает Эрик.
Жалеет ли она о своем выборе — например, о мастэктомии?
«Все те физические изменения, которые я испытала во время своего перехода, помогли мне развить более близкие отношения с моим телом — это часть моего жизненного пути», — говорит Элли.
Неле тоже обрела внутреннее спокойствие.
Подпись к фото,
Неле и Элли снимают жилье вместе
«Тела меняются в результате старения и несчастных случаев — мне не грустно, что у меня больше нет груди», — замечает молодая немка.
Ни та ни другая не планируют прибегнуть к хирургии для восстановления груди.
Им сложнее пережить заново женскую гендерную социализацию — например, опять осознать, что мужчина на безлюдной железнодорожной платформе ночью может быть опасен.
«Потому что, если он воспринимает меня как мужчину, я этого не почувствую… Но если меня принимают за женщину, возможно, я в опасности и должна остерегаться», — говорит Неле.
Но ее уникальный опыт — от «нее» к «нему» и обратно к «ней» — также оказал и положительное влияние на девушку, особенно на ее карьерный рост.
«Я всегда считала, что я просто девушка, которая рисует, и не думала о себе как о профессиональной самозанятой рисовальщице. А после перехода в транс-мужчину я внезапно осознала, что могу делать эти вещи. Я часто слышу, что транс-мужчины чувствуют себя более уверенно, и у меня был такой же опыт. Поэтому я сохраню это чувство уверенности и буду его приумножать», — замечает молодая немка.
Гендерное путешествие Элли и Неле началось рано и было нелегким.
Но теперь они двигаются вперед по жизни вместе — и даже подумывают совместно завести кошек.
Элли и Неле одобрили использование местоимений женского рода применительно к себе на протяжении всей их жизни — в том числе для того периода, когда они жили как транс-мужчины.
Для трансгендерных мужчин боль во время менструации — это больше, чем просто физическая
Когда у трансгендерной модели и активиста Кенни Итана Джонса начались первые месячные, он столкнулся как с физической, так и с психологической болью. Поначалу Джонс, который на тот момент еще не стал трансгендером, чувствовал, что теряет контроль и не понимает, что происходит с его телом. Однако одно было ясно: он не чувствовал себя собой.
«Я не верил, что месячные станут частью моего жизненного опыта», — сказал Джонс NBC News. «Я чувствовал себя изолированным; все, что касается месячных, было предназначено для девочек, но я, мальчик, испытывал это, и ничто в мире не задокументировало это».
В настоящее время он сталкивается с целым рядом проблем из-за ежемесячных кровотечений, особенно когда дело доходит до средств гигиены во время менструации.
«Месячные уже вызывают у меня сильную [гендерную] дисфорию, но эта дисфория усиливается, когда мне приходится покупать продукт с пометкой «женское здоровье» и в большинстве случаев красивый и розовый», — Джонс.
объяснил.
Некоторые трансгендерные и гендерно-неконформные люди, у которых менструация, например Джонс, говорят, что, когда товары классифицируются как товары для женщин, они могут чувствовать себя отчужденными и даже вообще не покупать их.
«Я определенно заметил позитивный сдвиг в обсуждении женщин, у которых есть менструация, но стигма в отношении транс-мужчин, небинарных и интерсексуальных людей, у которых они есть, все еще жива и здорова», — сказал Джонс, который привлек внимание в 2018 году, когда он был лицо рекламной кампании британской компании по производству средств для менструации. «Люди до сих пор не хотят думать, что не только у женщин бывают месячные».
Дженнифер Вайс-Вульф, основатель компании Period Equity, выступающей за недорогие и доступные продукты для менструации, сказала: «Каждый, у кого менструация, должен участвовать в обсуждении и принятии решений о своем здоровье и благополучии».
Загрузите приложение NBC News для получения последних новостей и политики
Препятствия, с которыми сталкиваются некоторые транс-мужчины и гендерно-неконформные люди, у которых менструация, включают высокую стоимость средств для менструации, отсутствие доступа к продуктам, проблемы безопасности и неадекватное медицинское обслуживание.
Некоторые из этих проблем недавно стали известны, когда в октябре стала вирусной история о производителе продуктов для менструации, всегда удаляющем женский знак со своих гигиенических продуктов.
Экономическая уязвимость
Коробка из 36 тампонов, которые можно легко использовать в течение одной менструации, может стоить до 12 долларов — это значительно больше, чем федеральная минимальная заработная плата в размере 7,25 долларов в час. Кроме того, средства гигиены во время менструации, продаваемые в США, по-прежнему облагаются налогом с продаж в 32 штатах.
Опрос, опубликованный в прошлом году в журнале «Акушерство и гинекология», показал, что почти 64 процента женщин с низким доходом в Сент-Луисе, штат Миссури, не могут позволить себе продукты для менструального цикла, и почти половина женщин, участвовавших в опросе, не могут себе этого позволить. позволить себе как продукты питания, так и продукты для менструации.
Стоимость и налогообложение продуктов для менструации могут еще сильнее ударить по трансгендерам, считает Родриго Хенг-Лехтинен, заместитель исполнительного директора Национального центра трансгендерного равенства.
Трансгендеры, по словам Хенг-Лехтинен, «испытывают бедность, безработицу и неполную занятость в более высоких темпах, поэтому здесь существует абсолютная экономическая уязвимость».
Исследование трансгендеров США, проведенное его организацией в 2015 году, показало, что трансгендеры более чем в два раза чаще живут в бедности и в три раза чаще становятся безработными, чем население в целом.
Отсутствие доступа
Мало того, что на трансгендеров влияет стоимость продуктов для менструального цикла, они также могут не иметь к ним доступа, когда они бесплатны. Хотя они иногда доступны бесплатно в женских туалетах, Габриэль Арклс, старший юрист проекта ACLU по ЛГБТ и ВИЧ, сказал, что те, у кого менструация и кто чувствует себя более комфортно в мужских туалетах, почти никогда не будут иметь доступа к бесплатным тампонам и прокладкам.
Некоторые школы, такие как Нью-Йоркский университет, предприняли шаги по распространению бесплатных средств гигиены во время менструации в кампусе, особенно в женских и гендерно-нейтральных туалетах и офисах.
В то время как сторонники аплодируют тем, кто отдает приоритет инклюзивности во время менструации, они утверждают, что эти продукты должны быть во всех туалетах.
«Это медицинский продукт, поэтому он должен быть широко доступен. Я думаю, что всем в обществе будет лучше, если они будут более доступны по более низким ценам или бесплатно в большем количестве мест», — сказал Хенг-Лехтинен.
Бездомные трансгендерные мужчины сталкиваются с аналогичными препятствиями при доступе к тампонам и прокладкам в приютах. По словам Арклза, женские приюты, если смогут, предложат продукты, в то время как мужские приюты, скорее всего, не будут иметь вариантов для тех, у кого менструация.
Соображения безопасности
Даже если стоимость не имеет значения, пользование мужским туалетом может быть пугающим для тех, у кого менструация. Звук открывания тампона или прокладки или просто переноса их может привлечь нежелательное внимание.
«У вас может быть этот ежемесячный страх, когда вы обеспокоены тем, что если вы пойдете в туалет и кто-то увидит тампон, то они начнут задавать вопросы», — сказал Хенг-Лехтинен.
Исследование трансгендеров США 2015 года, крупнейшее исследование трансгендеров в США, показало, что почти 60 процентов респондентов-трансгендеров сообщили, что слишком боятся пользоваться общественными туалетами из-за боязни конфронтации. Двенадцать процентов сообщили, что подвергались словесным оскорблениям при доступе в туалет в прошлом году.
«В мужских туалетах, как правило, даже нет места для выбрасывания продуктов менструального цикла внутри кабинки. Мы должны выбрасывать их в мусорное ведро в общей зоне туалета или даже за его пределами», — сказал Арклз. «Это в лучшем случае неудобно, а в худшем — выбивает нас из колеи и подвергает нас возможной дискриминации и насилию».
Насилие — очень реальная проблема для трансгендерных и гендерно-неконформных американцев. Опрос трансгендеров в США показал, что почти каждый десятый трансгендерный респондент сообщил о физическом нападении из-за своей гендерной идентичности за год до опроса, и почти половина сообщила о сексуальном насилии в какой-то момент своей жизни.
Последний отчет ФБР о преступлениях на почве ненависти показал, что в период с 2017 по 2018 год количество сообщений о трансгендерном насилии увеличилось на 34 процента9.0003
Неадекватная помощь
Дискриминация и стигматизация при обращении за медицинской помощью в связи с менструальным циклом и репродуктивным здоровьем — от лечения нерегулярного менструального цикла до мазка Папаниколау и скрининга на рак шейки матки — являются дополнительными препятствиями для трансгендерных людей, у которых менструация.
Исследование трансгендеров в США показало, что у каждого третьего респондента был хотя бы один негативный опыт общения с поставщиком медицинских услуг — от словесных оскорблений до отказа в лечении и даже обучения поставщика услуг трансгендерным лицам для получения надлежащего ухода.
Доктор Джуно Обедин-Маливер, доцент Медицинской школы Стэнфордского университета и соруководитель исследования PRIDE, говорит об общем недостатке знаний о том, как поддерживать трансгендерных, небинарных и интерсексуальных людей, а также о стигматизации и дискриминация, способствуют этому негативному опыту в области здравоохранения.
«Хорошее лечение начинается с уважения и понимания того, кто такие пациенты, и отказа от предположений», — сказал Обедин-Маливер.
Доктор Мира Шах, главный врач организации Planned Parenthood Hudson Peconic, сказала, что отсутствие у медицинских работников знаний о проблемах со здоровьем ЛГБТК «может заставить пациентов чувствовать себя невероятно некомфортно и может даже привести к тому, что они вообще не обратятся за медицинской помощью».
Исторически сложилось так, что медицинские знания были гендерно-ориентированными и не отражали гендерное разнообразие, согласно Обедину-Маливеру. В результате может возникнуть неправильное представление о том, что такое менструация для любого, кто не является цисгендерной женщиной.
«Нам необходимо расширить дискуссию о сексуальном и репродуктивном здоровье и отойти от исключительно гендерного разговора о женщинах и думать о людях всех полов», — пояснил Обедин-Маливер.
Шах сказал, что если медицинские работники не примут гендерную инклюзивность в своей медицинской практике, к пациентам, скорее всего, будут обращаться с неправильными местоимениями, задавать неуместные вопросы или сталкиваться с задержкой медицинской помощи.
В мае появились сообщения о беременном трансгендерном мужчине, который обратился за помощью в отделение неотложной помощи из-за сильной боли в животе. Пациент сказал медсестре, что он трансгендер, и его домашний тест на беременность дал положительный результат, но, как сообщается, персонал не счел это срочным. К моменту начала лечения он родил мертворожденного.
Шах и Обедин-Маливер сказали, что многие из их пациентов пережили неадекватное медицинское обслуживание. Но хотя есть много возможностей для улучшения, все больше и больше поставщиков медицинских услуг узнают о проблемах, характерных для трансгендерных и гендерно-неконформных пациентов. И есть ресурсы для тех, кто хочет найти подтверждающих и знающих поставщиков медицинских услуг, таких как каталоги поставщиков, доступные в Health Professionals Advancing LGBTQ Equality и Campaign for Southern Equality.
Что касается Кенни Итана Джонса, он сказал, что не собирается прекращать выступать за трансгендерную медико-санитарную помощь.
«В 2020 году я буду бороться за дальнейшее вовлечение моего сообщества», — сказал он.
Подписывайтесь на NBC Out в Twitter, Facebook и Instagram
Вспоминая Мэтью Анджело Спампинато, трансгендерного мужчину, с «Улыбкой, которая может изменить день»
Мэтью Анджело Спампинато, 21-летнего белого трансгендерного мужчины , был баристой в Starbucks в Нью-Касле, штат Делавэр. Клиенты и сотрудники описывали его как яркого, доброго и «глотка свежего воздуха». Один коллега сказал: «Он всегда был таким самоотверженным. Он всегда спрашивал, как у всех дела, даже когда у него самого был не очень хороший день». Постоянный посетитель магазина описал его как человека с «улыбкой, способной перевернуть день».
9 февраля 2022 года Спампинато погиб в автокатастрофе в Нью-Касле. Смерть Спампинато — это как минимум пятое насильственное убийство трансгендера или гендерно-неконформного человека в 2022 году. Мы говорим «по крайней мере», потому что слишком часто об этих смертях не сообщается или сообщается неправильно.
В 2021 году, несмотря на ограничения в отчетности, HRC второй год подряд официально зафиксировал наибольшее количество случаев трансгендерного насилия со смертельным исходом с тех пор, как мы начали отслеживать это насилие в 2013 году.
Согласно местным новостям, Спампинато недавно переехал в Делавэр после того, как навестил друга и влюбился в этот район. После переезда он написал в Instagram, что ему «впервые нравится переживать осень и зиму в новом штате». Он также поделился новостями о своем переходе в социальных сетях, рассказав, что ждал четыре года, чтобы получить рецепт на тестостерон, и написав: «Я рад, что не сдался».
Двоюродный брат Спампинато описал его как «очень упрямого… Как только он задумал что-то, он пошел с этим… Я хочу, чтобы люди думали о нем как о человеке, у которого была семья (и) люди, которые любили его. Я бы все отдала, лишь бы увидеть его». Спампинато писал, что понял, что он не цисгендер в 13 лет, и хотя не все в его жизни поддерживали его, он ценил тех, кто был.
Смерть Мэтью трагична, но единственным ярким светом было то, что он прожил свою жизнь в окружении людей, которые любили и уважали его. Он жил своей мечтой со здоровой системой поддержки. Со всеми проблемами, с которыми сталкиваются трансгендерные и небинарные люди в обществе, в том числе с пренебрежением к нашей жизни, для союзников так важно праздновать и поддерживать наше сообщество. Пусть Мэтью никогда не будет забыт теми, кто любил его, и теми, кто дорожит нашим сообществом».
Тори Купер , Директор кампании за права человека по взаимодействию с общественностью Инициативы справедливости для трансгендеров
Полиция первоначально идентифицировала Спампинато по его имени при рождении, но позже было подтверждено, что он трансгендер и находился в процессе законного перехода, когда он умер. По словам представителя полиции штата старшего капрала.
Джейсон Хэтчелл: «У следователей нет новых зацепок в отношении водителя, который его убил».
Процесс получения точной идентификации может быть длительным, дорогостоящим и трудным процессом для трансгендеров и гендерно неконформных людей в Соединенных Штатах. Если сделать этот процесс более дешевым и доступным, это не только повысит безопасность лиц, которым требуются точные и подтверждающие документы, удостоверяющие личность, но и позволит должностным лицам точно идентифицировать людей в тяжелых ситуациях. Точная документация, удостоверяющая личность, не только подтверждает, но и является ключом к уважению жертв насилия со смертельным исходом в трансгендерном и гендерно-неконформном сообществе.
На уровне штата трансгендеры и гендерно-неконформные люди в Делавэре явно защищены от дискриминации при трудоустройстве, жилье, образовании и общественных местах. Делавэр включает как сексуальную ориентацию, так и гендерную идентичность в качестве защищенных характеристик в свой закон о преступлениях на почве ненависти.
Хотя в последнее время мы наблюдаем некоторые политические успехи в поддержку и одобрение трансгендеров, в этом году мы также столкнулись с атаками против ЛГБТК+ на многих уровнях власти. На момент написания этой статьи более 270 законопроектов против ЛГБТК+ находились на рассмотрении в законодательных собраниях штатов по всей стране, более 90 из которых напрямую нацелены на трансгендеров.
Дополнительные ресурсы:
Узнайте больше о случаях насилия со смертельным исходом, которые отслеживает HRC, детали которых неясны. Вы можете найти список этих случаев здесь.
Посмотрите эту рекламную кампанию, рассказывающую истории о трансгендерной радости и любви.
Присоединяйтесь к кампании HRC CountMeIn, чтобы действовать в интересах трансгендерных и небинарных людей.
Прочтите эти рекомендации и ответы на часто задаваемые вопросы для журналистов, чтобы обеспечить большую точность и уважение при освещении событий.
Leave a Reply